Повелитель бурь

Короче, о нем говорили где-то там, наверху, и по его вопросу было «вынесено постановление». Позже он часто думал, почему его просто не прикончили, ограничившись вместо этого арестом, и пришел к единственному возможному выводу: не рискнули. Операция была проведена не только профессионально и четко, но и с блеском, присущим всему, что делал Становой. О ней ходили легенды, и просто взять и на глазах у всех пристрелить героя столь блестящей виктории, сочли нецелесообразным. Или, может быть, непедагогичным. Гораздо полезнее с точки зрения морали и нравственности было уличить вчерашнего героя в незаконном хранении наркотиков, нарушении служебного долга, граничащем с предательством, и прочих мерзопакостях, несовместимых с высоким званием офицера российских спецслужб.

Долгих четыре месяца его мурыжили в следственном изоляторе. Под конец следователь почти прямо заявил, что чистосердечное признание спасет Становому жизнь. Становой уперся намертво. Он ни в чем не был виноват и не желал облегчать следователю задачу. Каждый вечер, засыпая на нарах, он был уверен, что больше не проснется, и каждое утро, проснувшись, досадливо морщился: ну какого хрена тянете?

А потом его вдруг отпустили. Просто отпустили, ничего не объясняя и, уж конечно, не извиняясь. Это было загадкой, но Становой больше не хотел ломать голову. Возможно, там, наверху, что-то переменилось; возможно, он больше не представлял угрозы чьему-то благополучию; возможно, кто-то хорошо к нему относился и решил, что с него уже хватит. Все, на что он раньше старательно закрывал глаза, увлеченный разработкой и осуществлением своих дерзких планов, теперь встало перед ним в полный рост: государство не нуждалось в его способностях, ему были нужны послушные исполнители. Да и что такое государство, родина? Просто абстрактные понятия, за которыми, как за ширмой, прячутся ловкие пройдохи, озабоченные только собственным благополучием. Ум? То-то и оно, что главным признаком ума служит умение притворяться идиотом… Раньше Становой игнорировал это обстоятельство, за что и поплатился.

В те дни он много думал, пытаясь понять, почему его судьба сложилась так, а не иначе. Казалось бы, он имел все, что нужно для процветания и успеха, но чего-то все же не хватало — какой-то мелочи, которую он упустил в самом начале, не придав ей значения. Неприятности по сути дела были не стоящей упоминания ерундой: их не было бы, если бы Становой сидел спокойно и ни во что не совался. Но подполковник Петров, ныне уже почти забытый, был прав: сидеть спокойно Становой не умел, так что неприятности были неизбежны. Но почему, черт возьми, все так однобоко? А где же другая сторона медали, где почет, слава, успех — где деньги, наконец?

И он докопался-таки до первопричины, отыскал пустячок, испортивший ему жизнь. Он ушел управлять людьми, заставлять их делать то, чего ему хотелось, но для него этот процесс всегда был просто игрой. Становой пришел к выводу, что с детством пора расставаться. Он и так потерял вагон времени, забавляясь игрушками, делая никому не нужную карьеру и вкалывая на государство, которое в знак благодарности вытерло об него ноги и вышвырнуло за порог, как ненужную тряпку. Что ж, у него еще был шанс все поправить. Становой был сравнительно молод, здоров и точно знал, чего хочет. Оставалось лишь сообразить, с какой стороны взяться за решение проблемы, и выбрать подходящую точку приложения силы.

И такая точка незамедлительно нашлась, как будто некая высшая сила, сочувствуя Становому, организовала встречу со старым школьным приятелем. Это действительно напоминало чудо: они не виделись полжизни и совершенно случайно встретились в центре многомиллионного города именно в тот момент, когда в этой встрече возникла нужда. Выслушав историю Станового, Дмитрий Алексеевич Вострецов слегка расчувствовался — ровно настолько, чтобы составить однокашнику протекцию для поступления на работу. Дмитрий Алексеевич тогда уже возглавлял отдел в финансовом управлении МЧС, так что со знакомствами у него был полный порядок, и процесс трудоустройства бывшего чекиста прошел как по маслу.

Ну что тут скажешь? Бес попутал, и больше ничего…

ГЛАВА 4

Секретарша принесла кофе, опустила поднос на специально предназначенный для этого столик в углу и, повинуясь нетерпеливому кивку хозяина кабинета, вернулась в приемную. Дмитрий Алексеевич выбрался из-за своего рабочего стола, пересек кабинет, бесшумно ступая по ворсистому ковру, и опустился в удобное кресло возле кофейного столика.