Повелитель драконов (СИ)

Довольно скоро погрузка завершилась. Все члены каравана разместились по двум шатрам на ша’акридах, и когда отголоски заката скрылись во мраке ночи, погонщикам было дано добро на отправление. Зажглись фонари как в шатрах, так и на местах погонщиков. Раздался треск: погонщик дернул за вожжи. А затем все затряслось. Поднялся шум. Ша’акриды послушно двинулись в путь.

Шарим не соврал, что штормы в морях никогда не качают так корабли, как сейчас трясло нас. Будь столы и койки не прибиты к тростниковому полу шатров, все бы ходило ходуном. За топотом поднимаемым множеством ножек существа иногда слышались шипящие крики погонщиков и угукающие завывания самих ша’акридов.

Наша многоножка двигалась первой. Тут в шатре расположились все видные деятели каравана — Абазир, Захра, Шарим и Вашрин. За скромным ужином Дерек поведал все, что приключилось с нами за день. Особенно в красках описал встречу с гаруспиком-инквизитором. Все только и подивились его глупости, а Абазир поблагодарил Духа-отца за то, что тот защитил от страшной расправы. Я тоже благодарил Десятерых за то, что мы легко отделались от инквизитора, однако чувствовал, что это еще припомнится нам. И мне оставалось только молиться, чтобы этот день не застал нас врасплох.

До поздней ночи харлы все рассказывали о Саургане, кто пел легенды, кто просто описывал пустыни и прекрасную долину Нелрота, полную зелени и жизни. Вскоре усталость взяла свое и мы отправились спать. Правда, в отличие от караванщиков, которые, верно, просто привыкли к такой тряске за все время своих странствий, я уснуть не мог. Как не мог и Дерек. Мы сели на выходе из шатра, сменили одного караульного, за что тот был очень благодарен.

Темные силуэты ночного болотного леса проносились перед нам. Он еще был не густой, лучи Ан просвечивали сквозь кроны и освещала дорогу. Как рассказал Абазир, далее, через дня три-четыре, леса станут непроходимыми, а деревья сомкнут свои кроны над головами. Тогда ночью проехать можно будет только на свой страх и риск: если ша’акрид не поломает ноги о корни или не завязнет в топи, то нападет местная живность. Но не только луна светила в эту ночь. То тут, то там по дороге и в гуще леса светились высокие растения. Красноватый бутон, похожий на спелый плод, ярко сиял в ночи, свисая на толстом стебле.

— Два таких разных народа и две разные культуры. Совершенно не похожие представления о мире и противоположные идеалы. И ведь сосуществуют в мире, без распрей, — размышлял Дерек, глядя в небо. — Почему люди с эльфами так не могут? Ты сам говорил, что никто уже и не помнит почему враждует.

— Пакт не совсем мирно сосуществуют. Но да, как ты заметил, эти два народа уживаются друг с другом. Харлы иногда враждуют между собой. Савры, дорвавшиеся до власти, хотят ее еще больше и тоже начинают грызть друг друга, — отвечал я. — Возможно, из-за того, что одни живут в своем небольшом мире, а вторые слишком высоко летают, для того, чтобы увидеть других, они и уживаются.

— Люди и эльфы одинаково заносчивы, чтобы не замечать друг друга, — согласился Дерек. — Драконы уже практически вернулись, Совор. А я… не знаю, что делать. Если весь этот план с библиотекой обернется неудачей, а Кро’туусу не удастся договориться с собратьями, или хуже того — он обманет меня, то только люди и неры, вставшие бок о бок, смогут остановить бестий. А то, что я видел… В общем, когда они одумаются, будет уже очень поздно.

— Мы сильнее, чем во времена тирании, и даже чем во времена первого возвращения. С твоей помощью все получится. А если мир, который ты заключил, заимеет силу, то это будет началом чего-то нового.

Дерек в ответ промолчал.

На рассвете 23-его Летящих листьев ша’акриды выехали к возвышенности Куреск. Перед подъемом сделали остановку. Погонщики вновь сменили друг друга: на каждом обозе было по два савра, способных совладать с этим созданием. Наших погонщиков звали Ти-Кас и Карисмар. Уже во второй раз Ти-Кас заменял Карисмара, чтобы тот отдохнул. Оба были не особо разговорчивыми, видно сказывалась их работа. Однако, несмотря на довольно не простую жизнь, которая проходила если не в пути, то на стоянкахша’акридов, погонщики были особо почитаемой кастой в обществе савров.

После стоянки обе многоножки по узкой дороге стали забираться вверх. Возвышенность тянулась с запада на восток, разделяла прибрежную низменность и Великие топи, простирающиеся до самого Саургана. Подъем был спокойным: многоножки, верно, уже не раз преодолевали этот путь.

К полудню мы уже спускались по столь же узкой тропе вниз. С дороги открывался вид на болотный лес, часть его сейчас была покрыта густым туманом. Непроходимые топи встречали нас.