Повелитель драконов (СИ)

Продвигались мы медленно, как нарочно. На самом деле так и было, и все потому что Абазир, как выясниться потом, хотел показать нам удивительное зрелище. Впереди виднелся песчаный холм — дюна. И сразу становилось понятно, почему селение называлось «абим», что значит холм. Подошли к подножию дюны, когда солнце уже начинало садиться. Абазир позвал нас за собой и, оставив караван, пустил коня в галоп. Мы переглянулись и двинулись за купцом. Он ждал нас на вершине дюны. Солнце скрывалось за горизонтом. А там, впереди, виднелся город. От одного только его вида захватывало дыхание. Я, казалось, видел все диковинные виды Туурниля, но Хардрассал не переставал удивлять.

Огромный город был отчетливо виден, он как будто сиял. Стены черного камня грозно высились над землей. Выше стен были квадратные башни с рядом зубцов. Башни сияли в свете заходящего солнца, как оказалось после, в каждой башне была вставка из чистого золота. Часть города лежала в низине, а часть восходила на широкий холм. Дымок поднимался над нижним городом. В боковой крепостной стене, которую нам было видно целиком, был проделан сток, откуда водопадиком стекал голубой ручей — это часть Нелрота стекала из оазиса Духов, чтобы потом, насытится подземными ключами и тремя притоками и разрастись в великую реку. Вода блестела в закате.

Купола показывались там и тут и блики розовеющего солнца перескакивали с одного на другой. Над всеми возвышались белокаменные дворцовые купола. Два из них были небольшие, а третий, центральный, показался мне необъятным, пока взгляд не упал на Хаар’ахлиб — главный харлийский храм. Барабан храма возвышался даже над дворцом, был из черного камня с золотыми вставками. Но в стенах виднелся широкий сияющий просвет, то были витражи. Венчался барабан храма куполом, которому не было равных, пожалуй, ни в Империи, ни в Королевстве. Объемный зеленый купол с золотыми прорезями, поражал воображение. И выше купола, упираясь в небосвод и сияя в лучах уходящего солнца, возвышались четыре башни духов. Каждая увенчивалась остроконечным зеленым куполом со шпилем в виде ладьи Хаара. Сие великолепие, поражающее воображение, было под стать харлам.

— Ну, вот и Жемчужина песков! — торжественно произнес Абазир.

Глава 17. Башня в пустыне

Солнце близилось к полудню. Караван въезжал в главные ворота Хаасима. Между двумя мощными черными башнями с золотыми вставками были высокие деревянные створки. То, что вчера на закате я принял за черный камень, было лишь базальтовой облицовкой. На башнях красовались песчаного цвета полотнище с голубого цвета ладьей Хаара следующей за путеводной звездой и белое полотнище со щитом, на котором была изображена ладья и императорский золотой венец — флаг Хаасимского пакта — торгового содружества Арикании и Саургана.

За воротами простирался длинный коридор-ловушка, чтобы поймать наступающего врага у порога. Изнутри стены были уже не облицованы базальтом: были из того же песчаного кирпича. Вторые ворота были кованные с поднятой решеткой. Проехав под аркой, караван попал на Великий базар. И если я считал прежние харлийские города многолюдными, то крупно ошибался.

Гул, стоявший тут, просто бил по ушам. Кричали торговцы, торговались покупатели. Где-то играла музыка, пели песни, били в барабаны. Блеяли и мычали животные. Звон и шум был, казалось везде. Все полнилось запахами: различные специи и пряности, цветы, дерево, духи, благовония, еда, пот людей и животных. От всей этой какофонии кружилась голова.

Лавки тут были на каждом шагу: на главной улице и в переулках. Подле лавок были разбиты прилавки с навесами. Между домишками были натянуты полотна разноцветной ткани, чтобы создавать тень. От духоты это не спасало. Казалось, тут можно найти все, что есть на свете. Вот лавка с лотками, где насыпаны пряности и специи. По другую сторону блестят на солнце ювелирные изделия тончайшей работы. Впереди прилавки ломятся от спелых и сочных фруктов. Проплыла мимо оружейная лавка, где в стойках сверкали сивильские бердыши и мечи, эльфийские алебарды и изысканные клинки, харлийские ятаганы и глефы, ариканийские обоюдоострые копья. Тут и лавочка с деревянной мебелью: эльфийской руки стулья и шкафы, тумбы и кресла сивильского дерева. Там на вешалках ветер колыхал тончайшие харлийские и эльфийские шелка. Виднелись и лавочки с различной утварью и безделушками. Одних только лавок с коврами по пути я насчитал штук десять. Мы продвигались вглубь базара. Проехали пять чайных, два хак’сила, скрывшихся в переулках. По улице сновали деловитые смуглокожие харлы. Мужи ходили кто в легкого покроя цветастых халатах до пят, кто в жилетах на шелковые рубахи или вовсе на голый торс и в шароварах, на головах тюрбаны или тюбетейки. Зажиточные харлы все носили пышную бороду. Женщины ходили в цветастых платках на головах и в цветастых широкого покроя платьях, полы и складки которых скрывали фигуру и очертания, хотя харлийки были отнюдь не толсты: тонкости их лиц могли позавидовать и эльфийки.