Повелитель драконов (СИ)

Телеги, груженые обозы, всадники на вербалах сновали и по главной улице и по переулкам. В толпе иногда мелькали и гвардейцы в белых тюрбанах при острых глефах. Караван проехал мимо торговых рядов, где на прилавках лежали спелые апельсины, сочные дыни и арбузы, были насыпаны лотки с пряностями всех возможных цветов, от которых шел приятный запах. Дальше пошли скотные ряды — продавали ослов, вербалов, овец, коров, свиней. Они блеяли, визжали, мычали. Двугорбые вербалы задумчиво жевали траву. Главной ценностью таких рядов были харлийские кони: черные, как ночь, с роскошной блестящей гривой, могучие и выносливые.

Через час нашего продвижения по полной народу в пестрых нарядах улице, мы наконец вышли на площадь. Сначала лавки начали расступаться, затем вовсе исчезли из виду. Народа не убавилось и тут. Здесь были устроены развалы, бродячие артисты давали выступления. Кто-то играл на барабанах. Были тут и факиры, которые танцевали с пламенем в руках и глотали его. Какой-то местный чародей левитировал сидя на ковре (Хотя, скорее всего это было простой уловкой или иллюзией). В стороне слышалось монотонное дудение флейты, то был заклинатель змей. Его мы увидели, когда приближались к центру площади. На его представление собралось много зевак. Три кобры, сидящие в довольно широких корзинах, ритмично извивались под игру на флейте. Тут, в мгновение ока, после взрыва красочного порошка, на месте кобр в корзинах извивались три девушки в платьях с нанизанными на них железными колечками, которые дребезжали при ритмичных движениях.

В центре площади высилась статуя какому-то харлийскому войну — в шлеме с наносником, в кольчуге и с обнаженным ятаганом, острие которого было опущено к земле. Абазир так и не рассказал, кому был поставлен монумент. Впрочем, удивительно было то, что вся статуя была оплетена веревками, к которым крепились навесы из плотной ткани. У постамента раскинулся еще один широкий базар. Тут-то возле статуи и дальше на площади торговали караваны.

— Ох, Великий базар, — начал Абазир. — И трех дней не хватит обойти его весь. И всегда найдешь новую невиданную лавочку.

Нижний город и, правда, был обширен. Весь он был занят базаром. Там дальше стояли кузни, плавильни и мануфактуры, из труб которых над городом поднимался дымок.

Караван расположился на свободном месте: выстелил настил, выложил товары с телег. Начали подходить покупатели.

— Ну вот ми и прибили, — произнес Абазир, отдавая вожжи своего коня вечно молчаливому Вашрину. — Хаасим, дом родной. Народу-то! Столько тут не бил, а народу все больше и больше, — засмеялся он.

— Мы благодарны, Абазир и всему твоему каравану, за это маленькое путешествие, — произнес Дерек и поклонился. — Это чудесный край. Но без вас мы бы тут заблудились, как недавно в Обосиме.

— Э, да чего говорить. Кто не блуждал в Обосиме, тот не бил в Обосиме, — засмеялась Захра. — Ви били не плохими попутчиками.

— Вот так значит? Просто «не плохими»? — отшутился Дерек.

— Да, признаю… без вас ми би бистрее добрались, — засмеялась Захра в ответ и ее смех подхватил Шарим.

— Хорошие вы парни, — отсмеявшись, сказал Шарим. — Салим не прогадал, когда взял вас и навязал Абазиру. Мне было приятно с вами ехать и идти по моей родине! — он стукнул кулаком по груди. — А как вы бились с аллезилами! О, не желал бы я иметь таких врагов.

— Как на счет иметь таких друзей? — Дерек протянул ему руку.

— А это всегда можно! — засмеялся Шарим и скрепил слова рукопожатием.

— Пришла пора прощаться, — рассудил я. — Не знаю, что бы мы делали без вас. Думаю, на Гараде наш поход и закончился бы.

— Ну, если би кто-то не лез инквизитору в лапи, может бить и добрались до Слез, — подколола Дерека Захра. Он лишь закатил глаза.

— Спасибо за все, Абазир вир Салла! — я поклонился. — Гор золота не хватит расплатиться с тобой. А за тот вчерашний вид, который ты специально стремился показать, не хватит и всего золота мира.

— Не мог же я не похвастаться своим домом, — засмеялся Абазир. — Но со мной не спешите прощаться, берите коней под уздци и за мной.

Мы простились с Шаримом и Захрой, пожелали всего хорошего молчуну Вашрину, попрощались и с прочими караванщиками, с которыми делили хлеб и кров целый месяц.

Распорядившись обо всем, Абазир повел нас куда-то вглубь базара, к громаде белокаменного дворца, что высился впереди.

Мы потратили еще час. Прошли через людную площадь, раскинувшуюся перед двубашенным хак’силом; преодолели пару улиц и переулков, в которых также бурно текла торговля. Промелькнули лавки с причудливого вида масляными лампами, с табачными трубками и различными шишами от больших до карманных, с магическими амулетами, кольцами, картами и прочей чепухой, которой местные чародеи дурили народ. Прошли мимо притона: нет, Абазир не представлял нам его, но вид посетителей сего заведения, ясно давал понять, что это отнюдь не чайная.