Повелитель гоблинов

– Я только закрою потайной шкаф, – сказала Гальянка. И произнесла это же заклинание, только немного изменила слова. Получилось:

Тру-ля-ля! Тру-ля-ля!
Это тайна короля!
Спрячь скорей ее, замок
Вставлен ключ в твой медный бок.
Ключик этот не простой,
Это стих мой золотой!
Дверца, дверца, не ленись,
Поскорее затворись!

Дверца по ее приказу тут же захлопнулась, и Гальянка закрыла ее своим портретом.

Все дела во дворце были сделаны. Друль вывел Ларису из дворца и нагрузил ее мешками с провизией, которую собрал Настрадамус. После этого он сел в седло, а филина посадил себе на плечо.

– Ты передо мной или позади меня? – деликатно спросил он принцессу.

– Я пойду пешком или буду летать, – ответила Гальянка. – А если устану то сяду позади тебя, потому что если я сяду впереди, то ты ничего не увидишь, потому что я выше тебя почти на целую голову.

– Как будет угодно вашему высочеству, – Друль лишь улыбнулся в ответ. Он нисколько не обиделся на Гальянку. Разве можно было обижаться на такую славную девчушку? Тем более она все больше и больше напоминала ему другую девочку, ту, которую он любил больше всех на свете – Катю Константинову.

Итак, они отправились в путь. Остался за спиной унылый и печальный дворец короля эльфов с застывшими в неподвижности эльфами, а впереди был сказочный эльфийский лес, некогда светлый и приветливый, а ныне тревожный и опасный.

Друль ехал на Ларисе и внимательно изучал все, что попадалось ему на пути. Он старался не потерять след повелителя гоблинов, который взял еще у ворот дворца, и выискивал черную пыль где только можно – на листьях деревьев, на высокой траве, на земле и даже в воздухе. Настрадамус сидел у него на плече и ворчал, что плохо видит днем, и жаловался, что его глаза слезятся от солнечного света.

Гальянка носилась взад и вперед, бегала, как умеют бегать только эльфы, практически не касаясь земли, взлетала к вершинам деревьев, резко как стрекоза спускалась, потом опять взмывала вверх, вечно куда-то пропадала, потом возвращалась и без умолку болтала и дергала Настрадамуса за крыло, когда хотела показать ему что-нибудь на ее взгляд интересное. В конце концов, Настрадамус сказал, что у него от нее рябит в глазах, принцесса на него тут же обиделась, наговорила ему кучу гадостей про невоспитанных птиц, а потом опять куда-то улетела, потому что увидела семейство ежей – маму, папу и пять маленьких ежат, и решила с ними поболтать. В общем, принцесса была само воплощение беспечности. Даже не верилось, что она смогла натворить таких дел, что почти погубила свое королевство.

Друль все время поглядывал на карту и с сомнением покачивал головой. Они были уже несколько часов в пути, когда он заметил:

– У меня такое чувство, что Мартодуин направляется прямо в болото. Неужели он решил сразу начать собирать гоблинов? Или ему надо что-то другое. Как ты думаешь?

И он пихнул Настрадамуса. Филин, давно уснувший и видевший сны, в которых ему снились шаловливые совята, дети его племянника, чуть не упал на землю. Когда Друль поделился с ним своими мыслями, он задумался.

– Спешить ему особенно некогда. Эльфы не куда от него не денутся. Но вот сдается мне, что ему позарез нужна золотая паутина, и вот ее то он и торопится собрать. Это самый легкий способ для него вернуть свой прежний облик.

– Ну, это ему как раз и не удастся, – самодовольно похлопал себя по груди Друль, где у него во внутреннем кармане хранились карта Колдовского леса и пряжа золотого паука. – Ведь даже если он и соберет остальные части, то пятая все равно останется у меня.

Настрадамус покачал головой.

– Тогда он начнет охотиться на тебя.

– А пока он спешит к Великим болотам, но не для того, чтобы собрать армию гоблинов, а для того, чтобы отнять золотую пряжу у болотной владычицы Трясиницы-Тропиницы. Мы должны его опередить. Кстати, а где Гальянка?

Настрадамус и Друль завертели головами, но принцессы нигде не было.

– Пожалуй, полечу ее искать, – ухнул филин. – Ох, уж эти птенцы! Всегда одни проказы на уме. Всегда говорил, что все неприятности от них.

Он слетел с плеча Друля и полетел назад.

Примерно за час до этого, на одной из полян, через которую они проезжали, как только выехали из дворца эльфов, показались пять троллей.

Это были Хоскингсы собственной персоной. Выглядели они неважнецки, с синяками и шишками, которые им едва удалось заговорить и смазать эликсиром их мозга лягушки – главного лекарства троллей, хромающие и ругавшиеся между собой.

– Кажется, он был здесь, – Курукуль подвигал носом и внюхался в воздух. – Точно, пахнет Друлем. Этот сладкий противный запах я никогда не забуду. Вечно он жрал всякую гадость. И лошадью его пахнет. Ишь, какой фон барон выискался! На лошади едет, а мы тут пешком за ним гоняйся.

И со злости он пнул ногой в живот Бурдюка. Тот взвыл и в свою очередь дал по шее Врулю.