Читаем Повелитель и пешка полностью

– Это Степка-бродяга принес. В благодарность за чудесное спасение. Все люди как люди, дома сидят, а его странствовать потянуло. Сначала по Тихвице в Малые Лодьи сплавлялся, а потом и вовсе в море ушел. Добро бы судно в Липовец плыло или еще куда. Так нет, понесло его за Сивер-камень, в само Ледовитое море. По-тамошнему оно Злым прозывается. Слыхал?

– Слыхал, – вздохнул Обр.

– Бури там, говорят, злющие.

– Верно говорят.

– Колечки-то эти ему по случаю достались. Черпанул ведром водички морской, мыть, что ли, лодку собирались, чтоб рыбой не пахло. Да неудачно, муть с песком со дна зацепил. Выплеснул, ан на дне два кольца ржавые, черные. Подумал, обрывок старой цепи. Хотел уж выкинуть, да подо ржой блеснуло что-то. Обстучал осторожненько, ржа да чернота отвалились. Ну, значит, повезло. Счастье привалило. Только потом на возвратном пути так их трепало и крутило, что он обет дал. Весной добрался наконец до дома и штучку эту в храм пожертвовал. А нынче опять из Бренны по Тихвице уплыл, голова непутевая. Как же ты их разнял? Они ж так мастером сделаны, одно в одном.

– Не знаю, – пожал плечами Обр. Ему было не до тайн. В воровстве не винят, и на том спасибо. – Пойду я. Меня, небось, господин Ивар дожидается. Держи свою цацку!

Старичок дрожащими пальцами отвел с лица седую прядь, посмотрел внимательно, колечко брать не спешил.

– Вот что. Раз ты их разъять сумел, значит – твое. Значит, женишься вскоре. Невесте золото, жениху серебро.

– Я женат, – отрезал Обр, – другой жены мне не надо.

– Говорю – бери, – прикрикнул старичок. – Твое это!

– Лекса, Александр, защитник липовый, ты тут заснул? Нас еще в три места звали!

– Редко ты у меня бываешь, Ивар, – заметил старичок.

– Так наши дела вам известны, – смущенно улыбнулся стоящий в дверях Варка. – Щас вон из Бренны примчались. В порту опять поножовщина, кого-то порезали сильно.

– Ладно, иди уж, травник. Радость земная, свет поднебесный.

* * *

Весь этот суматошный, нелегкий день, затянувшийся далеко за полночь, Обр нет-нет да и ощупывал кольца, припрятанные в кармане. В замок они вернулись только перед рассветом.

Варка, бормоча: «Спать, спать, только спать», растянулся на подушках у камина, а Обр пошел наверх. Рыжей не было. Нюська лежала на высоко взбитых подушках. Волосы заплетены в слабые косички, руки с торчащими на запястьях косточками положены поверх одеяла.

Оберон был настроен решительно. Он устал мучиться.

– Нюсь, – сказал он, будто она еще могла его слышать. – Вот, смотри, чего я принес.

Достал золотое колечко. На безымянный палец не подошло, оказалось велико. Пришлось надеть на средний. Свой же безымянный палец еле вбил в серебряный ободок. Мельком подумал, что снять уже не удастся. Крепко стиснул почти бестелесные лапки.

– Слышь, Нюсь! Я, конечно, не князь, княжеский сын. Глаза у меня волчьи, рожа разбойничья и волосы не белые, но я… Для тебя я сделаю все, что захочешь.

– Белые.

– Что? Нюсь, ты…

Дурочка смотрела на него и тихонько улыбалась. Чуть-чуть. Уголками губ.

– У тебя волосы совсем белые. Бедный мой. Это из-за меня, да? Тебя долго не было? Ты за горы ездил?

– Угу. Змея добыл. А тебе вот, колечко.

– Это хорошо, что ты наши колечки вернул.

– Наши?

– Конечно. Разве не видно?

– Ладно, пусть наши. Нюсь, ты, может, хочешь чего?

– На солнышко бы, на вольный воздух.

Обр, счастливый, что может сделать хоть что-нибудь, подхватил девчонку на руки, прошел насквозь три комнаты, выбрался на широкую площадку над пустошью. Он знал: в этот час здесь будет солнце. Солнце вставало из-за леса. Не было в нем нынче ни мутной желтизны, ни туманной красноты – одна яркая радость.

– Я тебе кое-что показать хотела, – сказала Нюська, – ты поставь меня.

– Упадешь, – заупрямился Обр, которому не хотелось ее отпускать.

– Ничего. Поставь.

Он послушался. Вспомнил, что девчонка босая – выбрал место с мягкой слабенькой травкой.

Нюська покачнулась, уцепилась за него, но устояла.

– Ты только не сердись, – прошептала она. – Вот!

Громадные крылья, серые, нет, серебристые, нет, как туман, подсвеченный солнцем, встали над ними, закрыли и небо, и дальний лес, и сияющий восход.

– Это… – У Обра вдруг закружилась голова. Закружилась сильно. Захотелось сейчас же сесть на землю, вот только Нюська за него держалась. – Это как?

– Не сердись, – повторила Нюська, – господин Ивар не хотел меня оставлять. Ну там, в Кривых Угорах, а потом решил меня защитить – и вот. Дал мне крылья.

– И ты молчала?

– Только не сердись!



– Я не сержусь, – очень осторожно сказал Обр, – я только понять хочу, почему молчала.

– Я думала, ты тогда от меня совсем откажешься. Зачем я тебе такая… странная. И над Лебедиными девами ты смеялся.

– И ты никогда даже не пробовала…

– Только один раз. Помнишь, когда лавина.

– А-а…

– Только ты тяжелый очень оказался. А я не умею ничего. Плохо получилось. В конце мы, наверное, упали.

– Очень хорошо получилось, – решительно сказал Обр, – если бы не ты, упали бы вместе с лавиной. Зачем же ты пряталась? Неужели тебе полетать никогда не хотелось?

– Хотелось. Но ведь ты не можешь. Тебе обидно.

Перейти на страницу:

Все книги серии Крылья

Похожие книги