Повелитель Иллюзий

– Вель, ну скажи наконец – отец… Я несколько лет не слышал этого слова… – в глазах Алкосахара стояли слезы.

– Отец, – заставила себя сказать Маша.

Глава 39 Разоблачение

Пожилой мужчина рыдал, не стесняясь, уткнув большое мягкое лицо в ее руки. С такого расстояния были заметны черные волоски в седых прядях. Отец Веля не был таким уж старым, его состарили несчастья. Маша готова была расплакаться вместе с ним, но она намеренно вызывала в памяти лица «задумчивых» – ребят, с которыми успела подружиться, глаза Карантины, разлученной с дочерью, скелет девочки на комарином дереве – она бы не попала туда, если бы не господин Председатель.

– Что же нам теперь делать? – вздохнула девочка, не заметив, что говорит вслух.

– Ничего не делать! – ответил незнакомый голос. Странно, но он шел из глубины стола. Услышав его, Алкосахар вздрогнул и поднял голову. – Вы признались в ваших преступлениях, ждите, за вами придут.

– Что это? – с беспокойством спросил Председатель. Он торопливо поднялся с колен, нагнулся над пультом, потом поднял глаза на девочку. – Ты записал мою исповедь и передал ее по срочной связи всем гостям с Объединенных островов?

Маша судорожно глотнула.

– Ты, мой сын, предал меня?! – взревел мужчина, увидев ее замешательство, и поднял кулак.

– Остановитесь! – в кабинет вошел Обсидиан.

– Прочь! – воскликнул Алкосахар.

– Вы более не являетесь Председателем Совета гостей Объединенных островов, и Обсидианы отныне вам не подчиняются. Просьба опустить руки и отойти от ребенка к стене напротив.

– Не вмешивайтесь! Это семейное дело! Я знаю законы!

– Нет, – Маша обрела дар речи. Она соскочила с кресла и подбежала к Обсидиану. – Я не Вель Звоноцвет.

Она щелкнула пальцами, возвращая себе свой первоначальный облик.

– Что это? Кто ты?

– Не так давно я выступала перед Советом гостей. Результатом этого был арест человека, который поверил мне, и смерть моего единственного друга в этом мире. Речь шла о Лабиринте Иллюзий… Вы помните это заседание? Вы уверили моего покровителя, что сможете мне помочь.

– Ты хорошо отомстила мне.

– Нет, – покачала головой девочка, с жалостью глядя на мужчину, – я не собиралась мстить. Я искала информацию о Лабиринте Иллюзий и немного запуталась в кнопках на вашем столе.

– Как ты узнала о моем сыне?

– Я подружилась с Велем в «Приюте мечтателей». Он просил передать вам привет и сказать, что ему очень жаль, он не должен был участвовать в эксперименте, и что он сам во всем виноват.

– Я не могу больше этого слышать! – Алкосахар обратился к Обсидиану: – Уведите меня отсюда…

– Тебе предстоит еще разок выступить на Совете, – подмигнул Обсидиан Маше. – Так что не вздумай снова сбежать.

– Не вздумаю, мне некуда идти.

Два Обсидиана увели бывшего Председателя и закрыли за собой дверь. Маша устало опустилась обратно в кресло.

– Девочка, как ты себя чувствуешь? – тихо спросил ее бесплотный голос из глубины стола.

– Я бы чувствовала себя лучше, если бы видела, с кем говорю, – огрызнулась Маша. Она не была грубиянкой. Но вечер выдался крайне утомительным – побег, опасные растения, неожиданная исповедь отца Либранта. Больше всего на свете ей сейчас хотелось что-нибудь разбить или сломать…

– Посмотри на экран, – предложил голос. Маша повернулась в кресле. На мониторе в точно таком же кресле сидел молодой бровастый человек, тот самый, что так яростно нападал на нее на Совете.

– Вайдим Травка, мы встречались, – кивнул он.

– О да, незабываемая встреча, – буркнула Маша.

– Девочка…

– Маша Некрасова.

– Маша, я понимаю, тебе пришлось нелегко. Я должен выяснить, в состоянии ли ты выступать на Совете через два часа. Скоро к тебе подойдет твой лечащий врач.

– Кто-кто? Алексавей Борислович? Ха-ха.

– Сейчас он осматривает Алкосахара Звоноцвета, – терпеливо продолжил Вайдим. – Расскажи мне о своих планах, если они изменились.

– Ну что ж, – вздохнула Маша, – секретные служебные карты мне больше не нужны, я и без вас побывала на Жемчужном Острове. Теперь мне надо…

– Если я правильно понял, ты продолжаешь свое расследование? – Девочке показалось, что она уловила в голосе Вайдима нотки разочарования.

– Иначе и быть не может, – ответила она, опустив голову.

– Ну хорошо, после осмотра врача мы сообщим тебе время Совета. Пока же прими мою личную благодарность за разоблачение злодея.

– Не называйте его так, – отозвалась Маша, перед ее глазами вновь встало залитое слезами лицо отца Веля. Но Вайдим уже отключился.

Через несколько минут в сопровождении Обсидиана в кабинет вошел Алексавей Борислович. Двигался он, как всегда, быстро, словно вечно куда-то спешил. Он прослушал пульс, попросил снять кафтан, поразился обилию синяков на спине.

– Дралась с ходильниками, – улыбнулась Маша. – Это не бред, это правда, поинтересуйтесь у местных садовников.

– Я тебе все равно не верю, – строго сказал Алексавей Борислович, – хотя допускаю, что реальность может быть фантастичнее самой смелой выдумки. И все-таки ты молодец… Я наслышан о твоих приключениях. Или скорее злоключениях.