Повелитель моря (СИ)

Да, война всегда выбирает свою дань, и кому, как не ему — торговцу, объявившему войну пиратству — было знать это? Но знать — не значит привыкнуть к потерям людей и кораблей. Печаль сдавила сердце адмирала…

Дав гостям время переварить услышанное, граф Альменара вновь заговорил:

— Поскольку я взял на себя обязательства по ремонту кораблей, мне будут необходимы сведения о причинённом ущербе. Могу я рассчитывать на то, что вы предоставите мне их как можно скорее, сеньор Анри?

— Я доставлю вашему превосходительству подробный отчёт, как только сам получу его, — заверил торговец.

— Ну вот и славно! Кстати, я напишу дону Педро о полученных вами сведениях от пленных английских капитанов. Они, несомненно, успокоят его. Не трудно предположить, что именно известия о планируемом захвате Ямайки, неким образом попавшие к нему, и были причиной желания генерал-капитана ускоренно подписать с вами фрахтовый договор.

— Полагаю, ваше превосходительство прав. Во всяком случае это объясняло бы настоятельность и срочность, с которыми дон Педро вызывал меня в форт Кагуэй.

— Кстати, сеньор Анри, — вновь сменил тему губернатор, — завтра утром состоится открытый совет, на котором, помимо иного, будут прения по поводу выдачи энкомьенды. Я внесу предложение изменить лицензию на асьенду и передать её вам в счёт погашения долга, возникшего у города перед вами, но при условии, что вы займётесь на ней производством красителей и десятую часть произведённого будете отдавать городу на протяжении десяти лет. Вы согласитесь на такое, сеньор Анри, если кабильдо проголосует за моё предложение?

Анри раздумывал недолго:

— Великодушие вашего превосходительства не знает границ! Я с благодарностью принимаю предложение вашего превосходительства.

— Ну что же, тогда запись о результатах голосования доставят в вашу торговую контору, а в случае принятия положительного решения — в коем я не сомневаюсь — вам нужно будет посетить кабильдо для подписания соответствующего договора.

— Благодарю ваше превосходительство за благосклонное отношение к моей скромной особе, — склонил голову Анри.

— Вы заслужили его, друг мой, — уважительно произнёс губернатор, вставая.

Поднялись и гости, понимая, что аудиенция закончена.

— Я решил взять на себя долг почтить память отдавших жизни за Белиз и за всех нас и хочу заказать поминальную мессу по погибшим на следующий вторник. Полагаю, вы будете там, сеньоры? — губернатор обвёл глазами гостей.

— Всенепременно, граф, если, конечно, мои обязанности не уведут меня из города, — склонил голову дон Себастьян.

— Ваше превосходительство поступает как благородный человек! Я счёл бы за честь присоединиться к расходам на мессу! — поклонился Анри. — Надеюсь, я успею вернуться к тому времени.

Неожиданно заговорила, подойдя ближе, контесса Исабель:

— А разве вас пустят в Храм Божий, сеньор Анри? — её голос был тих и, как показалось молодому человеку, наполнен скорбью.

— Что же за грех совершил я, ваша милость, из-за которого меня не пустят в храм отдать должное погибшим, среди которых многие служили мне?

— Разве вы не продали душу Нечистому, чтобы спасти город? — большие блестящие глаза дочери графа устремились на лицо глядевшего в пол торговца.

От слов контессы наступило неловкое молчание. Гости переглянулись.

— Я не раздумывая отдал бы за Белиз жизнь, ваша милость, но моя душа принадлежит лишь мне и богу, — нарушил тишину Анри.

— Так значит, это были не вы, а дон Себастьян? — голос контессы заметно повеселел. Осознав это, она смущённо опустила переведённый на аристократа взгляд.

— А я разве похож на бездушного грешника, сеньорита Исабель? — с едва заметной холодностью спросил тот.

— Разве не печать греха затемнила ваше лицо, дон Себастьян? — участливо посмотрев на аристократа, изумилась контесса.

Мужчины опять переглянулись и, вытащив из рукавов кружевные платочки стали вытирать ими свои лица.

— Сеньоры явились ко мне для доклада, покинув боевой корабль. Не желая заставлять меня ждать, они были так любезны, что не стали тратить время на придание себе подобающего кабальерос вида, а пришли как воины, — наконец-то пришёл в себя опешивший сеньор Альварес.

Дон Себастьян показал контессе испачканный копотью платок:

— Это пороховой дым, сеньорита. Ваш отец прав — мы пришли как воины, прямо с поля боя, коим для нас был «Победоносец». В своей нетерпеливости ваш отец не подумал о том, как мы будем выглядеть, если нам придётся предстать пред дамой, а сеньор Анри, дабы избежать конфликта со слишком настойчивым и не слишком любезным офицером, посланным за ним вашим отцом, принял решение не откладывать визит во дворец.

На лице контессы Исабель появилось выражение раскаяния. Она просительно сложила руки и тихо произнесла:

— Прошу вас, сеньоры, простите мне мою бестактность! Мне очень стыдно, что я хотя бы на мгновение смогла поверить, что такие благочестивые кабальерос способны на какие-либо сделки с врагом рода человеческого!