Повелитель моря (СИ)

Всё время, пока казначей зачитывал числа уже подсчитанных убытков и предстоящих расходов, убитых и раненых солдат, захваченных в плен приватиров, не забыв в конце упомянуть и неоценимый вклад в победу над англичанами людей и кораблей уважаемого торговца сеньора Андрэ Верна, сеньор Рикардо, не скрывая недовольства, поглядывал на этого самого торговца, с достоинством дворянина ожидавшего своей участи. Анри стоял впереди толпы, пришедшей на Пласа де Монтехо узнать о последствиях нападения на город, со сложенными на груди руками и гордо поднятой головой. Скользя взглядом по пришедшим на площадь горожанам, заметил его присутствие и губернатор. Возможно, граф Альменара не остановил бы на Анри свой взгляд, не будь в его позе некоего вызова. Заинтригованный, губернатор не мог не заметить лишнее оружие в руках стоящего рядом с торговцем дона Себастьяна и отсутствие оного на перевязи Анри. Ещё больше его заинтересовали солдаты гарнизона, окружившие эту двоицу. Поманив пальцем алькальда, губернатор что-то пошептал ему. Сеньор Рикардо отвечал довольно долго, не прервавшись даже тогда, когда казначей закончил свой доклад. Анри видел, как при этом каменело лицо сеньора Альвареса.

Закончив разговор с губернатором, алькальд поднялся, взял с подноса стоявшего за его креслом слуги большой бронзовый колокольчик с длинной ручкой и, подойдя к балюстраде, обрамляющей балкон, зазвонил, требуя внимания и тишины. Толпа, громко и эмоционально обсуждавшая услышанное от казначея, постепенно умолкла. В наступившей тишине сеньор Рикардо обвёл взглядом собравшихся пред балконом людей, словно проверяя, все ли лица обращены на него, и начал:

— Я вынужден изменить порядок заседания кабильдо для экстренного рассмотрения дела торговца сеньора Анри Руис Верна, обвиняемого в тяжких преступлениях против Испании и веры сеньором, пожелавшим остаться неизвестным.

Услышав такое, Анри покрылся испариной. Даже не зная, кто и в чём именно обвинял его, он понимал, что одного обвинения в измене достаточно для смертного приговора, поскольку они всегда сопровождаются допросами «с пристрастием», после которых мало кто выживал, не оговорив себя.

Толпа, услышав слова алькальда, загудела и отпрянула назад, словно море во время отлива, оставив маленький островок, вмещавший обвиняемого, его спутника и солдат.

Анри обратился к балкону и, стараясь «взять себя в руки», выговаривал слова громко и отчётливо:

— Прошу вашу светлость огласить, в чём конкретно обвиняет меня сеньор, пожелавший остаться неизвестным?

— Вы обвиняетесь в том, что предали интересы Испании, сговорившись с индейцами. Вы добровольно присоединились к карательной экспедиции против майя, напавших на асьенду Буэн Рекодо, но, вместо того чтобы наказать убийц и спасти унесённых ими сеньор, вы тайно отправились на переговоры с касиком мятежного племени и, получив от него золото, увели своих людей, оставив солдат гарнизона на верную смерть в густых джунглях.

Горожане, притихшие во время чтения обвинения, вновь загудели, но на этот раз удивление и непонимание сменилось гневом. Если бы не солдаты, стоявшие позади Анри и сдержавшие желающих немедленно наказать негодяя, ему пришлось бы отбиваться от наиболее рьяно негодовавших сеньоров.

— Как же коротка человеческая память, — с горечью в голосе, достаточно громко, чтобы было слышно и на балконе, произнёс Анри, оглядывая толпу. — Ещё вчера я был героем, спасшим город от англичан и их пиратских прихвостней, а сегодня я уже мерзавец, продавшийся индейцам! — постепенно переведя взгляд на балкон, он обвёл глазами присутствующих там и продолжил: — Почему благородные сеньоры верят словам того, кто настолько труслив, что даже не способен лично предъявить мне свои обвинения? Я предоставил их превосходительству подробный доклад об экспедиции и о том, где находятся женщины с асьенды. Так же я информировал его превосходительство и о своих намерениях как можно скорее отправиться за сеньорами, дабы доставить их в Белиз. И если бы не вчерашнее нападение на город, которое, кстати, вместе со мной отбивали и те солдаты, которых я якобы бросил умирать в джунглях, я был бы сейчас в пути к месту, где уже находится сеньора Паула и другие женщины. Бог мне свидетелем, что я ни на единою литеру не нарушил своего обещания, данного его превосходительству губернатору перед отправлением экспедиции! Где тот сеньор, что бросил в меня свои лживые обвинения?

Толпа, услышав слова Анри, вновь заволновалась, но на этот раз большинство присутствующих были на стороне торговца, вдруг вспомнив, что он не только не раз спасал Белиз от нападений пиратов, но и многим был известен как порядочный человек и владелец богатой лавки.

Сеньор Рикардо вновь призвал собравшихся на площади к тишине своим колокольчиком и обратился к Анри: