Повелитель моря (СИ)

— Капитан «Воина», видимо, вовремя оценил ситуацию и решил спасти флагман Птичьей армады. Он приказал выбросить порох за борт, а что не успеют — залить водой. Затем поручил всем покинуть корабль, а сам взялся за колдершток[129], направляя галеон на перехват брандеру. Услышав это, Анри перекрестившись, попросил бога простить все грехи сеньору Пабло Эскобар Мартинесу — креолу из Сан-Хуана, найдя ему место в Райском саду за его доблесть.

— Погоди ещё его хоронить. Боцман «Воина» успел-таки вытащить своего капитана с горящего корабля, а из воды их потом «Сокол» подобрал. Хуан-Мануэль мне уже успел доложить что жив капитан Пабло. Ранен, обгорел немного, но жив. В госпитале он, — ободряюще хлопнул друга по колену идальго.

Анри, вытерев испарину, укоризненно покачал головой:

— Что ж ты из меня жилы-то тянул? Уж не в комедианты ли решил податься?

Теперь обиженный вид принял Фернандо:

— Ну, если тебе не нравится мой доклад, можем на этом и закончить!

— Ладно, что дальше было? — примирительно спросил Анри.

— Да после этого почти ничего особенного — те, кто из приватиров ещё оставался на плаву, обошли нас и полным ветром побежали в сторону бухты Сибун. Одного из них успел перехватить «Орёл» и взял на абордаж. Да там и людей особо не было, они, как только наши на борт этого флейта полезли, сразу же сдались. А за остальными «Сокол» и «Беркут» погнались. Ну и я, как только смог, решил поучаствовать. Двух мы-таки отправили на «вечный рейд», но одному из фрегатов всё же удалось уйти. Думаю, как только подлатаем корабли да людей доберём, пора будет к лорду Хэмптону наведаться.

— Сначала надо будет опять Роатан зачистить. Вот как в себя придёшь, так этим и займись, — не колеблясь, ответил Анри. — Да, кстати, что за флейт?

— А это будет вторая плохая история, — сказал коммодор, поднимаясь.

Подойдя к огромному письменному столу, он взял лежавшую на нём толстую книгу в кожаном переплёте и вернулся к Анри:

— Вот что там нашли.

Глядя на печальное лицо друга, Анри с волнением взял в руки пухлый фолиант и открыл обтянутую кожей обложку. На титулярном листе красивым крупным почерком было выведено зачёркнутое имя корабля на голландском: «Breukelen». Под ним тем же почерком стояло: «Fluitschip. Op 4 oktober 1655 AD voor haar eerste reis van Texel vertrokken.[130]». Ещё ниже была добавлена корявая запись на английском: «Pretty Fay[131]», которая тоже была перечёркнута и под ней было аккуратно дописано новое, испанское, имя, придуманное и вписанное в нактоузный дневник им самим: «Afortunado[132]».

«Так вот какого „торговца“ захватили приватиры!» — с горечью подумал Анри и содрогнулся, вспомнив доклад дона Себастьяна о допросе одного из захваченных приватиров, где говорилось о пытках, которым эти вероотступники подвергли команду захваченного ими флейта.

— Кто там был капитаном? — глядя на застывшее выражение скорби на лице друга, спросил Фернандо, скорее для того, чтобы развеять повисшую тишину, чем из любопытства.

— Нидерландский шкипер Хендрик Виссер де Йонг. Я рассказывал как-то тебе его историю. Ты должен её помнить.

— Уж не тот ли это капитан, который был Амстердамской Ост-Индской компанией разжалован в матросы, а его имущество конфисковано за потерю судна с ценным грузом и которого ты года два назад вместе с остатками голландской команды выловил в море?

— Он самый. Тогда же по горячим следам я и захватил этот флейт, успевший сменить имя лишь в дневнике.

Коммодор покачал головой и перекрестился:

— Пути Господни неисповедимы. Видать, на роду ему написано быть умученным пиратскими ублюдками! Дважды он от смерти ушёл, но в третий раз она его таки настигла.

Анри тяжело вздохнул и погрузился в чтение последних исписанных страниц.

— Его семья недавно перебралась из Заандама на Бонэйр. Нужно будет найти её и позаботится, — прокомментировал он прочитанное, переворачивая страницу.

Фернандо, который успел уже бегло пролистать дневник, одобрительно кивнул и поинтересовался:

— Это ты послал его с камнем в Трухильо?

— Нет, — ответил Анри. — Согласно моему приказу сеньор Хакоб должен был оставить флейт в Белизе, загрузив его камнем для дона Педро. Однако, судя по этой записи, — Анри ткнул пальцем в страницу, — хеер Хейдрик, будучи в Пуэрто-Кабальос, узнал, что, опасаясь нового нападения пиратов, губернатор Трухильо решили усилить крепость Санта-Барбара и пообещал за камень хорошие деньги. Видимо, ему удалось-таки уговорить старого маррана выдать разрешение на доставку камня в Трухильо. Похоже, они надеялись, что «Везучий» вернётся в Белиз раньше меня.

— Ну что же, давай тогда помянем его душу, и ты расскажешь мне о том, как прошёл твой поход, — коммодор обернулся в сторону двери и позвал слугу. Тотчас же дверь распахнулась и вошёл Рамон, неся на подносе запотевший кувшин и два узких кубка венецианского стекла…