Повелитель моря (СИ)

— Его рассказ начинался ещё раньше, чем мой, — удовлетворившись терпеливостью собеседника, продолжил индеец. Он сказал, что много дней назад плыл на своей большой лодке к поселению лесорубов и рыбаков, что было на берегу реки Сибун, там, где она становится частью Большой Воды. Но, наверное, он был плохой альмиранте. Его чем сильно повредили вода и ветер, и он попал в плен к испанцам. Те убили всех людей, что были с ним, но его пощадили, потому что он обещал им золото за свою жизнь, — касик снова замолчал и снял с ветки одно из обжаренных семян и разломил его.

До Анри долетел запах печёного картофеля, и голод, притуплённый появлением индейцев, снова дал о себе знать. Тогда он по примеру гостя поднял свою ветку, снял с неё уже остывшее семя, разломил его и съел сладковатую мякоть.

Касик подождал, пока альмиранте доест и продолжил свой рассказ:

— Когда испанцы напали на деревню Йаш, он был с ними и видел, как они убили всех мужчин, женщин и даже детей, а потом сожгли дома, — касик многозначительно помолчал, возможно, ожидая реакции Анри, но тот сидел со всё таким же сосредоточенным видом, и вождь, скорбно вздохнув, продолжил: — Потом испанцы дождались утра и направились в Печтун-Ха, чтобы совершить там такие же убийства, как и в Йаш. Этот бледнолицый, назвавший себя Торговец, сказал нам как слышал их говорить между собой что дальше по реке есть ещё майя в Балам-Ха, которых тоже надо убить. Потом он сказал, что решил найти нашу деревню, испытывая надежду, что в благодарность за доставленную весть мы отведём его к соплеменникам. Пока испанцы убивали в Печтун-Ха, ему удалось бежать и найти нас. Торговец просил показать ему дорогу к соплеменникам и обещал наградить того, кто отведёт его туда, — снова глянув на Анри, касик понял, что тот решил дождаться конца рассказа, и потому в этот раз пауза была краткой. — Я послал двух охотников отвели его туда, где река Сибун соединяется с Большой Водой, которую этот Торговец назвал заливом. Я сказал им не возвращаться домой, а идти в Нахо-Баалам. Потом я собрал свой народ и сказал, что мы должны уходить. Мы взяли лишь то, что могли унести, и покинули Балам-Ха, — старик снова скорбно вздохнул и уставился на огонь. Его лицо, освещённое костром, стало ещё больше похоже на бронзовую маску. Но уже через мгновение он поднял глаза на Анри и продолжил: — Когда мы вышли на старую дорогу, которая соединяла Балам-Ха и Нахо-Баалам, когда они ещё были городами, колдун вспомнил, что невдалеке есть два поселения испанцев. Он сказал, что духи наших предков не простят нас, если мы не отомстим испанцам за пролитую кровь. Потом он сказал, что в одном из них есть много еды, волов и вьючных животных — больших и малых, которые могли бы нести на себе наши вещи и детей, и что там очень мало воинов. Много наших самых сильных мужчин и все охотники, даже старики, хотели идти на испанцев, и я повёл их. Мы убили всех мужчин, которых там нашли и забрали скот. Потом мы думали, что делать с женщинами, — при этих словах касика Анри напрягся, что не осталось незамеченным. Индеец замолчал, ожидая вопроса, но того не последовало, и он продолжил: — Некоторые хотели их убить, говоря, что испанцы убили женщин майя и их детей. Другие говорили, что майя не убивают женщин даже на войне и что мы должны оставить их тут, чтобы эти женщины могли рассказать испанским солдатам, что майя лучше испанцев. Но потом заговорил колдун. Он сказал, что испанцы будут искать нас, чтобы отомстить. Но если они узнают, что у нас есть их женщины, они захотят их выкупить. Если ты пришёл за ними, альмиранте, то скажи, что ты можешь мне предложить, — торжествующе закончил касик.

— Я здесь не только ради них. Я здесь также ради тебя и твоего народа.

Касик беззвучно засмеялся. Анри смотрел, как трясётся гейзер перьев над головой индейца, и его охватывал гнев.

— Ты очень веришь в силу своих солдат, альмиранте. Но тут нет моря. Тут есть джунгли, где ты даже не сможешь найти дорогу ни к нам, ни в свой город! Твоих солдат, которых не убьют мои охотники, спрятанные в лесу, убьёт лес. Как ты хочешь спасти жизни многих, если ты не имеешь что предложить мне? — голос касика стал надменным.

Анри, понимая, как важно сейчас не показать ни гнев, ни опасения за жизни своих людей, мысленно попросил помощи у Девы Марии. Почти сразу же слова молитвы вытеснили гнев и раздражение и он почувствовал прилив уверенности в своей правоте. Закончив молиться, Эль Альмиранте заговорил спокойно и невозмутимо:

— Ты прав, Кукумель Йаш, — лес мне не дом, но эта земля стала мне домом, как и многим другим испанцам. И мы не уйдём отсюда. И ты это знаешь. У испанцев когда-то было намного меньше земли, чем у майя. Но мы не только вернули то, что у нас отнял народ, имевший альмиранте. Мы научились строить большие лодки и покорили все моря. Теперь у нас есть столько земли, что солнце никогда не заходит над ней. И мы научились защищать то, что считаем своим. И ты знаешь это, иначе бы ты не пришёл сюда. А ещё ты знаешь, что не испанцы убили майя в Йаш и Печтун-Ха.