Повелитель Песков

А в голове моей порядок никак не наводился. Все перемешалось, перепуталось и смешалось. Эмма, Антон, Александр, Тенерис, Немий, вдобавок еще и Пэлл. Но странно было не то, что в голове моей был бардак, ведь я не сомневался, что общая картинка сложится и все усядется на свои места. Странно было поведение Антона, хоть бы в том, что он мне данной истории не рассказал, и в общих чертах, зная, что среди населения живет твоя дочь, единственная из оставшихся прямых родственников — прятаться в Храме? Вот этого я понять не мог. Да, он следит за всеми посредством камер, глаз в стволах деревьев и прочих премудростей, но избегать встречи с родной дочерью? Вот это не давало мне покоя.

Таким же непонятным для меня оставался вопрос моего появления на этом острове. Миррилиус рассказывал про новый мир, однако этот остров новым для меня не стал. Тут была своя история, своя загадка и тайна. Да, у меня появились способности, о которых в моем мире с удовольствием сняли бы блокбастер, но цель ведь была не в приобретении способностей? Да и невзгоды, которые я, по словам Миррилиуса превозмог, не являлись по истине уж непереносимыми. Да, не стало родителей, тяжело, но таков уж мир, все мы смертны. Да, ушла любимая, но с этим также сталкиваются многие. Уж больно мое появление здесь походит на ошибку, однако кто ее допустил и что теперь делать мне?

Солнце уже совсем скатилось к горизонту, и медленно, прямо на моих глазах погружалось в глубины моря. Небо постепенно темнело, приобретая темные оттенки взамен розовых. Сзади послышались шаги, однако я не оборачивался. Я знал, что он ко мне придет. Возможно, именно поэтому я и пришел сюда сразу после того, как закончил разговор с Анарой.

— Садись, Тоха. — тихо произнес я, и через мгновение рядом со мной присел Антон, который представился мне пришельцем из далекой и уже кажущейся сном Роднины, а на деле оказавшийся простым обманщиком.

— Зачем? — только и спросил я. Между нами словно протянулась нить, и мы с ним понимали друг друга с полу слова. Я чувствовал его волнение и тревогу, он понимал мое недоверие, но в его чувствах я разглядел надежду. Надежду на то, что я смогу его понять, и, наверное, простить.

— А ты бы смог жить с мыслью, что ты создан служить развлечением? — горько и злобно ответил он.

— Мы все для чего-то созданы, Антон. Но не только же это тебя побудило на то, чтобы избавиться от Александра? — также тихо спросил я. Я понимал его, и от этого становилось труднее решиться сделать то, чего от тебя требовали. Требовали инстинкты справедливости и морали, чести и доброго имени.

— Я любил ее! — срываясь на крик, вскакивая на ноги, прокричал он, тот, кто был обижен на создателя и весь мир. — Я любил ее сильнее и крепче! Ты бы смог так жить? Знать, что любимая делит ложе с другим? Что называет любимым и единственным только его? Что ты никогда не сможешь найти такой же любви, потому что вокруг больше никого нет! — продолжал кричать Антон. — Ты бы смог?

И правда, смог бы? Знать, что ты состоишь не из плоти и крови, что ты не рожден женщиной и не зачат в любви, как все. Знать, что ты не индивидуален, а лишь копия, отражение того, кто пожелал себе друга в минуты одиночества. Я бы смог?

— Смог. — твердо ответил я, вставая. Ибо ответить по-другому — значит простить. Простить предательство друга, который всецело доверял и погиб. Простить похищенные способности и семью, которые лишились любимого человека. Простить зло, ненависть, обиду и корысть, что затуманили песчаное сердце, которое оживили любовью.

— Ты убил его, Антон. — глядя ему в глаза, произнес я. — Ты предал друга, предал его любовь и доверие. Ты предал его любимую и лишил ее мужа. Ты предал меня. А самое ужасное, ты предал весь этот мир, который приютил тебя и дал тебе жизнь. Я не знаю, как ты убил Сашу, но знаю, что Немий, и в последствии Пэлл — твои сообщники, которых сплотила злоба и зависть. И мне известно одно — ваше время прошло. Уходи, если тебе есть куда идти, но в этом мире вашей власти пришел конец. Я не позволю вам истребить и уничтожить этот остров.

Лицо Антона потемнело от досады, но злость и ярость мерцали в глазах. Он стал пятиться к морю, мелко и медленно перебирая ногами, погрузившись в него почти по колено.

— Тебе не хватит сил, Повелитель Песков. Со мной сила Тенериса и сила моря, ты не справишься с нами, никак. Я истреблю весь род Алексиса, всю память о нем, а молодой Пэлл и его ненависть поможет мне сделать это быстрее.

— За что же ты его так ненавидишь? — поинтересовался я. — за то, что он тебя создал? За то, что пожелал друга на необитаемом острове? Или за то, что не создал тебе девушки? Неразделенная любовь, корысть, зависть — достойная причина для обиды, но не для истребления стольких людей. Что же такого он тебе сделал?

— Он… — начал было отвечать Антон, однако за его спиной послышался шум, и булькающий голос прокаркал-произнес:

— Он убил нашего отца, — произнес Пэлл, поднявшись за спиной Антона и принявший очертания человека.