Повелитель Песков

— Прости, — сказал я, и направился к лестнице. У меня была лишь ночь, чтобы найти ответы на те вопросы, что оставались открыты.

— Куда ты? — спросила Кира.

— К Тенерису, — ответил я, ожидая, пока сформируется лестница в Храм, где я и планировал найти ответы.

Спуск уже на казался мне таким долгим, а лампы со светящимися насекомыми такими причудливыми. Отполированный камень не внушал трепет, а сам Храм не казался уже таким большим. Первое впечатление всегда самое сильное, и зачастую обманчивое. Мы предаемся эмоциям, преувеличивая поражающее нас с первого взгляда окружение. Сколько времени прошло с того дня, как я впервые спустился сюда? Не более месяца, недели три может быть. Сколько раз я проходил этим Залом к Антону? Около 10. Вот и примелькалось величие Храма Тенериса, и сердце его, кажущееся огромным и неестественным, сейчас не вводило меня в страх и ступор.

Я стоял перед бьющимся в свой неведомый такт сердцем этого острова, сердцем божества, которому поклонялись жители этой деревни, которого благодарили за кров, предметы быта, одежду и все прочее, что только он мог дать. Они благодарили его за защиту перед морем в эпоху штормов, за защиту от палящего солнца в периоды зноя. Все жители знали, что, если не станет Тенериса — им не выжить.

— Здравствуй друг. — тихо сказал я сердцу божества, но мой голос эхом прокатился по Залу. — Как же так вышло, что ты не смог его отличить от того, что был тебе всецело благодарен и предан? — спросил я единственный вопрос, который планировал задать тому, кто жил на этом острове до появления Александра, и был создан скорее всего лишь для того, чтобы помогать ему. Я не ожидал увидеть ожившей, кок во время моей первой встречи, фигуры человека, состоящей из корней. Это были шуточки Антона. Сейчас я обращался к Тенерису напрямую, и ни на миг не сомневался, что этот мудрый разум мне ответит.

Послышался шорох корней, переплетающихся друг с другом тысячью корешков и корневищ. Темнота Храма стала наполняться голубоватым свечением, исходившим ярким светом от сердца, пульсирующим теперь несколько быстрее обычного. Ко мне потянулись корни. Со всех уголков Храма, отовсюду, с потолка и стен. С пола стали подниматься внушительных размеров плиты, и из-под них также в мою сторону тянулись корни, слабо светящиеся синеватым светов. Я мог превратиться в песок и не опасаться за свою жизнь. Что могут корни сделать с песком? Только прорости, однако они уже во вне, они уже проросли да самого центра острова — до моего сердца. Я ждал атаки, я ждал ответа на заданный вопрос.

Прикосновение корней Тенериса не подарило мне, как в первый раз, ощущений безопасности, однако тогда я боялся, а сейчас нет. Я пришел за ответом, и не уйду отсюда, не получив его. Корни окутывали меня полностью, все плотнее закрепляясь на моем теле, стягивая грудь, удерживая ноги и руки, пока один корешок, самый тоненький и яркий тянулся к моей голове от самого сердца Тенериса. Я не сопротивлялся, и в тот миг, когда он коснулся моего лба я упал в забытье.

Мне снова снился сон с островом. Такой, уже ставший традиционным для меня сон на этой песчаной местности. Безмятежное и безоблачное небо, спокойное синее и бескрайнее море, желтый яркий песок, и одинокое дерево с серой кожей корой по его центру. Этот сон мне уже снился, однако сейчас все было по-другому. Я слышал шорох листьев Тенериса, шелест накатывающих волн, перекатывание песчинок по пляжу. У дерева сидел человек с бородой, прижавшись загорелой спиной к коже коре и что-то повторяющий себе под нос. Я подошел ближе, однако человек меня не замечал. Все правильно. Меня нет, не было в это время и не могло быть. Он был здесь один. Это ответ на мой вопрос, который сейчас давал мне Тенерис. Присев рядом, я вслушался в бурчание и заметил на глазах мужчины слезы. Он постоянно повторял «снова один, почему же снова я один», и не переставал ронять слезы. Спустя минуту он вскочил на ноги, и в небо стал звать «Миррилиус!». В его крике слышалась безнадежность и боль, досада и сожаление человека, кто доверял и был предан.

— Это не то, о чем ты говорил! — продолжал надрываться он, после чего рухнул на колени, прижав к ним голову. Мне хотелось его пожалеть, похлопать по плечу и успокоить, но меня здесь не могло быть, а значит я могу лишь наблюдать.

У ноги мужчины, поднявшись из песка, показался корешок, который аккуратно коснулся его лодыжки, и мужчина сразу затих. На его лице отразилось удивление, и он посмотрел на водную гладь моря. В его взгляде читалась надежда. Надежда умирающего от жажды странника, следующего по пустыне на то, что за этим барханом будет оазис. Надежда на то, что он не продолжит свое одинокое существование на этом острове, а сможет обрести друга.

Тут же, в водах моря стал воплощаться силуэт человека, однако он не спешил выходить на берег.

— Кто ты? — спросил у него мужчина.