Повелитель снежный

Слишком пристально, слишком навязчиво, не моргая и не отводя взгляда, даже если вокруг нас галдели два десятка детей всех возрастов, показывая друг другу свои подарки и пихаясь локтями, чтобы получить еще и еще, пока большой светлый мешок не опустеет.

Не в силах выдержать этого взгляда, скованно и поспешно я опустила руку в мешок, не пытаясь прощупать его содержимое и просто хватая первое, что оказалось в моей теплой ладони, лишь бы только сделать это быстрее и спрятаться от этого пристального тяжелого взгляда.

Но стоило мне выпрямиться, разжимая отогретые пальцы, как я охнула, распахнув глаза.

На моей ладони красовался небольшой овальный камень невероятной красоты, в гранях которого играли лучи яркого солнца, переливаясь словно радуга.

Темный камень в серебрянкой огранке, как кулон.

Почти черный по своим гладким краям, он обладал собственной загадочной сердцевиной, которая становилась то сиреневой, то фиолетовой, то почти черной, когда я поворачивала его в руках, подставляя под прямые солнечные лучи, завораживая и поднимая в юной душе, не знающей соблазнов, бурю восторга и благоговейного трепета перед столь идеальной красотой.

- Драгоценный?! – ахнула я, вздрагивая, когда старец неожиданно сжал мою ладонь, заставляя обхватить камень крепко-крепко, и скрыть от глаз всех вокруг, когда я дернулась в его руках, почувствовав сильную и резкую боль, не сразу понимая, что поранилась об огранку этого завораживающего камня.

- Он твой! - выдохнул старец, не отпуская моей руки, сжатой в своей ладони до тех пор, пока не увидел, как я скривилась от боли, понимая, что моей силы не хватит, чтобы вырвать свою руку, и что я не смогу закричать и позвать на помощь взрослых….потому что было стыдно.

Я сама себе не могла объяснить почему!

Но когда эти глаза смотрели на меня пронзительно и навязчиво, я терялась и уже не обращала внимания на белоснежную бороду, скрипящий голос или морщины на старческом лице…

Мне казался он слишком огромным и сильным.

Не засушенным, невзрачным дедом, какие жили в нашей округе, не привлекая к себе лишнего внимания и не вызывая в моей душе даже доли странных неясных подозрений, а кем-то иным.

- …не могу взять, - прошептала я, отводя глаза, не в силах выносить этого взгляда и с надеждой глядя на друзей и подруг, которые снова были рядом, ныряя своими прожорливыми ладошками в мешок, чтобы с восторженным смехом вытащить очередную игрушку и нежданный подарок.

- Он твой! - в этот раз старец проговорил примирительно и сладко-ласково, осторожно убирая свою руку и давая мне возможность пошевелить своими онемевшими, но уже отогретыми пальцами.

Мозгами понимая, что этот подарок слишком дорогой, я не могла оторвать глаз от камня, видя, словно магму, переливающуюся в лучах солнца, которая меняла цвет ненавязчиво и тонко, как вуаль темноты и таинственного эликсира, стирая кончиками пальцев размытую по камню кровь.

-…что я бабушке скажу? - пробормотала я, сдаваясь на милость этой невероятной красоте и не в силах попрощаться с этим камнем, краем глаза увидев, как улыбнулся старец, и понимая, что сделала я это напрасно, согласившись принять подарок, который стоил столько, что я себе еще и представить не могла.

- Ничего не говори. Просто не показывай его. Никому.

Нет, все это было неправильно!

И нужно было сейчас же встать, уйти и отдать камень этому…человеку. Ибо называть его даже про себя старцем у меня уже не получалось, не смотря на этот вид, морщины и голос.

Словно почувствовав во мне зарождающиеся перемены и желание прекратить это все, он вдруг зашевелился, опуская меня от себя, и поднимаясь на ноги, чтобы повернуться к ребятам, улыбаясь и разводя руками:

- Оставьте подарки родне, дети мои!

Этот человек двинулся вперед по узкой дороге, горбясь и сгибаясь почти пополам, но как бы он не шаркал ногами и не склонял голову, а невозможно было не заметить ширины его плечей под мешковатой белой шубой и силы рук, с которыми он упирался в несуразную корягу, словно в посох.

Он удалялся по дорожке вниз, петляя между сугробов и разговаривая со скачущей вокруг него детворой о своем брате. Вернее расспрашивая о какой-то семье в нашей деревне, о чем дети рассказывали с удовольствием и перекрикивая друг друга, пока я стояла на прежнем месте, глядя на него…и сжимая в ладони камень.

Я не смогла заставить себя уйти с этого места, пока мужчина не скрылся из вида, бросившись домой со всех ног и пряча камень глубоко в карманах, чтобы не потерять его и случайно не выронить дома.

После того, как солнце спряталось за горизонтом, бабушка не выпускала меня на улицу, сколько бы слез я не лила, и как бы не просилась, но пришедшая в этот вечер подруга, смутила меня, заставляя отчего-то покраснеть, когда вложила в мои ладони леденец, прошептав:

- Старик просил передать его тебе. Он последний остался, а ты ведь так и не попробовала сладостей.