Повелитель света

P. S. Сейчас я так занят – то и дело приходится менять тактику, – что не могу писать тебе часто. Прости. Буду делать это при первой же возможности. Главное, передавай привет сестре.

Глава 5 Дождь… Град…

Вернемся в Мирастель.

Господин Летелье, возвратившись из своей поездки в Париж и Сен-Жени-Лаваль, не обнаружил в доме других изменений, кроме заметного улучшения в состоянии жены. И с 8 июля по 3 августа, то есть со дня его приезда до даты, к которой мы подошли, жизнь в замке была безнадежно однообразной. Основным занятием (трудом напрасным и источником раздражения) являлось наблюдение за неподвижным, неизменным пятном.

Правда, в какие-то дни обитатели Мирастеля, сами того не желая, забавлялись наблюдением за бросавшими вызов высоте «Лебоди» и «Клеман-Байярами», «Либеллюлями» и «Демуазелями», но после происшедшего с «Сильфом» и «Антуанеттой-73» атмосферная арена выглядела заброшенной и пустынной. Народ пребывал в подавленном состоянии. Даже господин Летелье ощущал острую необходимость в каком-нибудь отвлечении, разрядке.

Пока госпожа Аркедув и ее старшая дочь занимались домашними делами и ухаживали за госпожой Летелье, доктор Монбардо смело вознамерился оказать помощь несчастным больным и затворникам. Господин Летелье решил составить ему компанию.

Они стали первыми бюжейцами, снова начавшими регулярно выезжать на автомобиле. Кто-то утверждал, «что в этом нет ничего героического, учитывая тот факт, что автомобили никогда не подвергались нападениям и что сарваны с недавних пор вовсе перестали брать пленников». Пусть так, но ведь до «Сильфа» сарваны не нападали и на аэростаты, до «Антуанетты-73» они не атаковали и аэропланы; к тому же заметьте: если сарваны больше и не забирали землян, то лишь потому, что не могли до них добраться, так как обитатели Бюже либо совсем не покидали своих жилищ, либо находились за пределами необъяснимого каббалистического круга, границу которого сарваны переходить, похоже, намерены не были. Стало быть, шансы на то, что они набросятся на большой белый автомобиль, ежедневно выезжающий из Мирастеля, останавливающийся у всех дверей и тем самым добровольно подставляющий себя под удар агрессоров, которым нетерпение должно было придать смелости, напротив, были весьма велики.

В один из таких дней (а именно 3 августа) доктор и астроном мирно беседовали под холщовым откидным верхом автомобиля, поднятым для защиты от палящего солнца. Выехавшая из замка машина уже подъезжала к Талисьё. Врач жаловался на никак не прекращавшиеся жару и засуху, на постоянное зловоние; он как раз высказывал свои опасения насчет вероятной эпидемии, когда вдруг остановился на полуслове и изумленно воскликнул:

– Гляди-ка! Дождь! Да еще какой!

Большие капли падали на крышу; их было видно сквозь просвечивающую материю. Господин Монбардо высунул за окно руку ладонью кверху, но тут же, вскрикнув, втянул назад – залитую некоей красной жидкостью.

– Остановите! – скомандовал его свояк. – Ты ранен, Каликст?..

– Нет, это пролилось сверху!

– Как! Невозможно!

Они вышли из машины у первых же домов деревни, прямо у креста и неподалеку от ручья.

Несколько капель обагрили кровью откидной верх и подножку автомобиля. Другие окрасили в красный цвет пыль в том месте, где машина угодила под багровый ливень.

Механик вытаращил округлившиеся глаза.

– А это не от птиц, которые сражаются в воздухе? – сказал он. – Такое уже бывало.

– Нет-нет, что вы! – ответил его хозяин.

Все трое (словно трое проклятых, сбежавших из преисподней!) инстинктивно подняли головы. Но ничего не увидели – лишь синеву неба, синеву Угрозы. Ничего, за исключением разве что нескольких птичек – воробышков, касаток, – вся кровь которых едва бы составила одну такую каплю.

– А не был ли это феномен, известный под именем «кровавый дождь», – ну, тот, который могут произвести частицы, содержащиеся в воде?.. – предложил доктор Монбардо.

Бедный доктор! Зачем он изображал из себя энциклопедиста, в то время как губы его дрожали? Чтобы успокоить себя самого или же чтобы успокоить господина Летелье?.. И почему несчастный астроном счел необходимым ответить, стуча зубами:

– Нет-нет: на небе – ни тучки; дождь не идет. И потом, ливень бы не ограничился несколькими каплями…

Воспользовавшись своим сложенным пенсне как лупой, господин Монбардо принялся изучать красное пятно, засыхавшее на его ладони.

– Это точно кровь, – заявил он через минуту. – Настоящая кровь, которая – вынужден признать – свертывается не совсем так, как должна, но все же это кровь! Давай вернемся, я сделаю анализ… и скажу тебе… человеческая это кровь или же какого-то животного…