Повелитель Тёмных путей

Мэншун взмахнул рукой и погрузил их в сон. Его солдатам потребуется время, чтобы пересечь улицы и добраться до входа в этот особняк; будет лучше, если тревога не поднимется до того момента, как они начнут штурмовать двери.

Всё шло очень гладко. Он подошёл туда, где мог встать над стражниками и оглядел их на предмет полезной магии, которую мог у них изъять.

- Да начнётся жатва, - произнёс он вслух, - и пускай от путевых повелителей отвернётся удача.

Интерлюдия в Иннарлите

- Чужак! – проревел старший констебль Иннарлита. – Выйди вперёд!

По обеим сторонам его широких, закованных в сверкающие доспехи плеч стояла троица бесстрастных констеблей – в таких же сверкающих доспехах и с жезлами в руках. Лучше как следует подготовиться, когда бросаешь вызов волшебнику.

Старший констебль Лорельд обрушил свою булаву на дверь – скользящий удар оставил отметину, но не проломил её, однако в палате за дверью раздался отразившийся эхом грохот.

- Эльминстер! – проревел он. – Тебя застали за кражей королевских красок и кистей, и ты принёс их сюда! Выходи, вор!

Дверь распахнулась.

Из расположенного за ней озарённого тусклой лампой сумрака выступил высокий, худой, белобородый мужчина – босоногий, и, на самом деле – тут глаза констебля вылезли из орбит – одетый лишь в сотни мазков высохшей краски и дамскую полупрозрачную ночную рубашку, натянутую на тело. Он с небрежным видом опёрся о дверной косяк, приняв позу, которую можно было описать лишь как праздную – и даже беспечную.

- Да? Ты принёс вино?

Старший констебль Лорельд слегка побагровел у висков. Его ноздри раздулись. Констебли вокруг него сменили бесстрастный вид на суровое выражение, торопливо нацелив свои жезлы на мужчину в дверном проёме.

- Ты стоишь в королевской крепости, волшебник! – закричал Лорельд. – Именем Сперенцы, королевского наместника Иннарлита, я арестую тебя, чтобы заставить предстать перед правосудием! Ты украл её художественные принадле…

Эльминстер издал грубый звук и показал ещё более грубый жест.

- Ба! Ничего такого я не делал.

- Ты… ты что, смеёшься надо мной? – старший констебль не мог поверить своим глазам. – Ты весь покрыт красками Сперенцы – с головы до пят! Ты что же, думаешь, я слеп?

- Нет, - процедил Эльминстер, - ты просто глуп.

Он присмотрелся к гостям, чтобы убедиться, что никто из констеблей не сжимает графин у него за спиной, затем добавил:

- По крайней мере, слишком глуп, чтобы принести вино.

- Я не стану обмениваться с тобой колкостями, волшебник! Я требую твоего немедленного подчинения – встань на колени и протяни запястья для кандалов! Ты предстанешь перед Её Превосходительством для понесения наказания и…

- Наказания? Наверное, сперва ты хочешь определить мою вину? А может быть, мою невиновность? Или в Иннарлите нет иного закона, кроме прихотей его старшего констебля?

Лорельд стал уже фиолетовым и весь дрожал.

- Ты… ты действительно заявляешь, что не крал художественные принадлежности, когда свидетели – больше двух десятков слуг и придворных – видели тебя за этим занятием?

- Именно это я и заявляю. Я ничего не крал. И я могу предоставить собственных свидетелей, которые подтвердят моё заявление.

- О? Чужеземцев у тебя на службе? – оскалился старший констебль.

- Нет, персон, о которых могло слышать даже такое толстолобое брехло, как здешний старший констебль. Позвольте мне начать с самой Сперенцы. Затем некий городской лорд-волшебник, Ульдимар Броннет – он может быть известен вам под именем Маркуварл; их сын, принц Хайорн, о да, а ещё принцессы Амельра и Маринтра.

- Ага. Ты знаешь, что дача ложных показаний против королевской семьи Иннарлита – само по себе очень серьёзное преступление?

- Знаю, - подтвердил Эльминстер с улыбкой. – Думаю, ты увидишь, что они с радостью подтвердят мою невиновность по данному вопросу.

Абсолютное недоверие старшего констебля ясно было написано у него на лице.

- О? И, надо полагать, лорд-протектор тоже выскажется в твою защиту?

- Нет, боюсь, что нет, - мрачно ответил Эльминстер. – Однако оба его подчинённых – герцоги Хеннет и Порландур – присутствовали и могут засвидетельствовать…

- Даже не сомневаюсь, - ухмыльнулся Лорельд. – Даже не сомневаюсь. На самом деле, волшебник, я готов даже поставить на это свою карьеру. Если ты не сможешь добиться, чтобы все эти достойные люди поклялись в правдивости твоих слов, ты сгниёшь до костей, посаженный на цепь у самой холодной и сырой стены в самой глубокой из наших темниц, куда приходят умирать крысы! Я сам отведу тебя туда без промедления! Выходи из дверей, иначе мои люди сразят тебя!

- Правда же, - неодобрительно, как добрая, но разочарованная мать разгневанному ребёнку, сказал Эльминстер, - в этом нет необходимости…

- Волшебник, отойди от двери!

Вздохнув и пожав плечами, разведя пустые руки, Эльминстер подчинился приказу. Констебли с готовностью окружили его – и те, что находились прямо у него за спиной, были сметены кем-то другим, подошедшим к дверям.