Повелитель Тёмных путей

- Господина нет дома, - раздался сухой ответ.

- Я подожду его в парадной, - ответил он так же сухо.

- Нам запрещено впускать…

- Вы сделаете исключение, иначе ваш господин будет крайне недоволен.

Один из арбалетчиков покинул балкон над дверями и вернулся с красивым, богато одетым мужчиной с ухоженными загибающимися усами.

- Валандро! – поприветствовал его сембиец, не успел волшебник и слова сказать. Тетирец нахмурился.

- Я вас не знаю, сэр. Кто вы такой и откуда знаете меня?

- Я Эмрейн Мелькантар, и меня послали люди из Сембии, с которым ведёт дела Халамон. Люди, которые желают знать, с кем ведут дела – поэтому мне показали ваш портрет и сообщили, что нынче вас зовут Валандро Загадочным, хотя в прежние времена я знал вас как…

- Достаточно, - резко оборвал его тетирец. Достав два жезла из-за пояса, он перегнулся за перила и коротко сказал страже внизу:

- Впустите его. Под мою ответственность.

Он поспешил навстречу сембийцу, нацелив и приготовив жезлы, но в итоге зашагал рядом с Мелкантаром и провёл сембийца из парадной по коридорам в заднюю часть дома.

Когда они достигли помещения с Тёмным путём Халамона, Валандро Загадочный приказал страже уйти, закрыл двери, чтобы держать их снаружи, а себя и сембийца – внутри, затем встал подобно бесстрастной статуе, пока Мелькантар медленно обошёл вокруг мерцающего портала, кивнул и прочитал быстрое, осторожное заклинание, лишь затем, чтобы нахмуриться и прочесть ещё одно.

- Вот, - сказал он вслух. – Чары Мэншуна больше не будут превращать кровь путешественников, но вместо этого подействуют на их разум, выбрав одно из самых слабых известных им заклинаний – и сделав его единственным заклинанием, которое они смогут читать. Уязвимость, но не мгновенная смерть. Да, это должно подойти.

Он прошёл мимо неподвижного и незрячего Валандро к двери, но всё ещё тянулся к её ручке, когда та распахнулась, и четверо стражников с готовыми к атаке глевами бросились в комнату, а сразу за ними – разгневанный Фантарл Халамон.

- Сдохни, проклятый зентарим! – рявкнул путевой лорд. – Мало тебе…

- Стойте!

Из нарушителя ударила магия с достаточной силой, чтобы отбросить стражников Халамона назад. Их глевы с грохотом посыпались на пол.

- Я вовсе не зентарим, - сказал незнакомец. – Я из Бдительных Воронов.

Фантарл Халамон моргнул. Вороны были могущественной сембийской партией, противостоящей приходу к власти Мэншуна, но он считал, что их действия ограничатся задиранием цен и холодным приёмом на сембийских рынках.

- Твой волшебник Ардрот Тонтан погиб, воспользовавшись твоим Тёмным путём, - продолжал сембиец, - потому что Мэншун наложил на него заклинание, которое превращает кровь в кислоту. Я изменил это заклинание; Тёмным путём снова можно пользоваться.

Халамон уставился на нарушителя, потом неохотно кивнул.

- Я… я только что услышал от коллег-торговцев, что их Тёмные пути превратились в смертельную западню. Ты знаешь, что за этим стоит Мэншун?

Сембиец кивнул.

- Насчёт платы, Халамон…

Строитель напрягся, но сембиец небрежно взмахнул рукой и продолжил:

- Назови мне имя одного из худших, хм, головорезов Мэншуна. Воинов, которых он отправляет делать его убийства в открытую. Я испытываю желание… поохотиться.

Губы Фантарла Халамона растянулись в безрадостной улыбке, обнажив зубы.

- Орнтен Келгоран. Найти его несложно – во всём городе он боится только своего господина Мэншуна и главного жреца Бэйна.

- Это не надолго, - раздался спокойный ответ.

Ни нож, ни заклинание не испытали защиту Эльминстера, когда он покинул дом Халамона. Он дважды поворачивал на перекрёстках, прежде чем разжать свою хватку на разуме Валандро Загадочного, оставляя за собой бурлящее недоумение по поводу того, как же выглядел Эмрейн Мелкантар из Сембии.

Не то чтобы у тетирца было много времени на раздумья. Если Эльминстер не ошибся в оценке того, насколько сильно Халамон напуган, он загрузит Валандро с его непомерными усами поручениями, распространяя вести среди других путевых лордов о том, что сделал Мэншун.

В «Тонущем морском коньке»

Даже питейных заведениях и борделях Зентильской Крепости, в более безопасных, чем этот шумный, скудно освещённый «Тонущий морской конёк», богато одетые чужеземцы привлекали к себе нездоровое внимание, так что Эл снова изменил свою внешность, превратившись в грязного, сутулого старика в такой же грязной мантии.

Кроме того, сембийские монеты сделали своё дело, купив информацию о местонахождении Орнтена Келгорана у нескольких бескостных языков. Судя по всему, Келгорана не особо любили – или не особо боялись. Или и то, и другое. Скорее всего.

Сейчас он должен был занимать где-то бар с кубком в руке и языком наружу, или валяться в постели с дешёвой девкой-другой.

Эл проскользнул сквозь двери в почти полную темноту и слишком знакомый гул и вонь разлитой выпивки, немытых тел, рвоты и горелой капусты. Он понятия не имел, почему все эти места должны были смердеть горелой капустой, однако…

Первому же обладателю нацеленного на него враждебного взгляда Эл пробормотал:

- Срочное послание для Келгорана – где его искать?