Повелитель Теней [= Книга Теней]

Красные лучи заходящего солнца веером отражались от скрещивающихся клинков, а за движениями дуэлянтов не успевали следить жадные глаза зрителей. Секунды схватки складывались в минуты, однако скорость атак и парирований не уменьшалась. Ни один человек, каким бы мастером он ни был, просто не в состоянии выдерживать подобный темп дольше нескольких секунд. Они — могли.

Уэйрдремм сверкал на фоне черной рубашки Гарета серебряными молниями, но все время натыкался на серые размытые полосы его звенящего меча. Плащ Изгнанника уже был разрезан в нескольких местах — подкладка из стальных нитей не выдержала безумного каскада ударов.

Подсечка с двойным финтом и колющим ударом в грудь справа. Прием не проходит, и плащ Изгнанника на обратном движении хлещет по лицу Гарета. Тот отступает, ослепленный, но удерживает равновесие и парирует выпад в сердце. Перехватывает левой рукой правое запястье Изгнанника и с силой рвет на себя, одновременно отступая на полшага вправо и направляя тяжелую рукоять меча в основание черепа противника. Но Гарет промахивается, так как тяжелый сапог бьет его слева под колено, и попадает только по плечу. Толчок швыряет Изгнанника на колени, однако он, взмахивая шпагой практически наугад, слегка задевает лицо Гарета.

Не прекращая движения даже на миг, Изгнанник перекатывается в сторону и вскакивает на ноги, вновь принимая боевую стойку. Гарет небрежно смахивает кровь с рассеченной брови — так, царапина — и с коротким кивком также принимает начальную позицию…

Рэйден в последний раз посмотрел на свой дворец, Ветви Голубого Кристалла. Сколько он провел тут, сколько было совершено. Зло, Добро, Тьма, Свет, Хаос, Порядок, Равновесие, Долг, Необходимость — все было. И Рэйден помнил каждый миг и каждый факт, ибо не раз за последнее время предавался раздумьям, пытаясь отыскать в своем прошлом ответ на один только вопрос: зачем?

Ответа не было. Имелось, правда, многое другое.

Несравненная коллекция Артефактов — одна из лучших во всей Вселенной… Библиотека магических книг множества миров, за которую любой из волшебников отдал бы все, что угодно… Его личный архив — то, что было описано там, стоило миллионов романов и пьес любого рода: рыцарских, приключенческих, любовных… Шедевры живописи и скульптуры, бесценные картины, статуи и гобелены неизвестных по большей части мастеров…

А рассказ о том, каким образом все это сокровище собиралось на протяжении веков, знатоки оценили бы много дороже самого дворца — вместе со всем содержимым…

Единственный вывод перечеркивал все, за что он так долго сражался. Один и в рядах армии, против мириадов врагов и против одного противника — битва эта длилась дольше, чем мог бы себе представить даже профессиональный сказитель. Но вывод был четким и однозначным. Потому Рэйден сделал то, что должен был сделать.

Он мог бы купаться в волнах воспоминаний целую вечность; однако не в его характере было предаваться бессмысленным мечтам о возврате прошлого. Рэйден торжественно поднял руки вверх, прошептал свое последнее заклинание и принял облик, в котором его не видели уже несколько веков.

Собственно, теперь он уже не был Рэйденом. Лицо осталось прежним, лишь глаза стали чуть светлее; волосы сбросили серебристую белизну и приняли обычный светло-каштановый цвет. Длиннополые бело-золотые одеяния сменились невзрачным костюмом бродячего воина-наемника. А на широком кожаном поясе возник странный кривой меч в лакированных деревянных ножнах.

Стук лошадиных копыт — и знакомое чувство, которое смертному не испытать никогда. Он обернулся, рука уже была на рукояти меча. Но он тут же отпустил оружие, увидев лицо всадника.

— Итак, в путь? — спросил Рамирес. — Ты завершил все дела?

— Да. Кроме одного.

— Повелителем Теней и так занимается половина Вселенной. Можешь забыть о нем.

— Нет. Забывать не в моих правилах.

— Тебе придется учиться этому. Хотя ты и так уже забыл основные уроки, какие я давал тебе когда-то…

— Учитель, но я не понимаю еще многого…

— Не надо, — поднял руку Рамирес, поймав самый конец мысли своего ученика. — Этот разговор, Коннор, отложим на потом.

— Я ДОЛЖЕН знать, что будет в конце этой истории!

Рамирес вздохнул.

— Разве тебе неизвестно, что конца не бывает никогда? Разве ты не помнишь по собственному опыту, что история всегда срастается с реальностью куда теснее, чем нам того хочется? Наконец, разве никогда не ощущал ты сам, насколько это тяжело — знать будущее, не имея сил изменить его?

— Я снова чувствую себя тем, кем был, когда мы с тобой встретились в первый раз, — пробормотал Коннор.

— Правильно, горец, — кивнул учитель. — Каждый раз будет первым — ибо нет первого раза, как нет и последнего.

— Нет, Мандор. На это я не дам санкции.

— Но…

— Ты предлагаешь отправить в мир Четрании пару исследователей, дабы те смогли подтвердить или опровергнуть твои подозрения. Сама идея хороша, — сказал Хранитель, — но ни ты, ни Дара, ни Мерлин — и вообще кто-либо из Двора Хаоса — там появляться не должны.

— Вам, конечно, виднее… — Тон Мандора показывал, что он абсолютно не согласен с полученными указаниями.