Повелитель теней. Том 2 (СИ)

— Я надеюсь на твою компетентность, — ледяным тоном прервал его энфер. — Проще простого махать мечом налево и направо, сложнее — ювелирно действовать стилетом. Но ты не на поле боя. Ты в луаре, среди нашего народа, верного и благородного, который однажды встанет под стенами, грудью защищая свой город. Отнесись же к нему с должным уважением. Я говорил об этом с отцом, и он со мной согласился. Мы защищаем этот город, а не разоряем его. Значит, ни один невиновный не должен пострадать. Я не верю, что здесь всё кишит шпионами Сен-Марко. Большая часть их уже либо казнена, либо удалена, либо арестована. Остались единицы. Пусть поработают наши агенты при дворе Ричарда. Они наверняка смогут выяснить, насколько серьёзные потери понёс наш враг в результате этой охоты. Пусть завяжут отношения с де Сегюром и его приятелями, может, выудят из них сведения о том, остались ли у них тут свои люди или нужно начинать создание агентуры сначала. Ну, не мне тебя учить!

— Может, нам убить де Сегюра?

— И дать Ричарду повод обвинить нас в убийстве его агента? Мы только что провернули такое с ним, и, будь уверен, что он воспользуется своим шансом взять реванш. Нет, придёт время, и мы доберёмся до этого негодяя, а пока пусть наслаждается ложным ощущением безопасности своего укрытия. Всё равно скоро война, и он рано или поздно окажется от нас на расстоянии полёта стрелы или даже длины меча.

— Безусловно, вы правы, благородный энфер, — задумчиво кивнул Деллан. — Позвольте мне удалиться и приступить к моим обязанностям.

— Иди. И будь любезен, позови ко мне Светозара. Я должен поблагодарить его за то, что он позаботился о Лоранте, и попросить его навестить мальчика. После всего этого он совсем пал духом. Всё-таки он ещё слишком юн для таких испытаний.

Деллан почтительно поклонился и направился к дверям, а Ликар аккуратно снял нагар с потрескивающей свечи и принялся разбирать бумаги.

Глава 17

Эти дни были для барона Делвин-Элидира, пожалуй, самыми тяжёлыми за последние годы. Он не мог спать, постоянно ожидая, что тишину его дома разорвёт грохот бьющих в ворота кованых перчаток стражи, пришедшей, чтоб арестовать его. Ему трудно было заставить себя приходить во дворец, чего требовала подготовка к уже совсем близкому выступлению армии в поход. Проходя по залам, он невольно смотрел по сторонам, и ему чудились слишком пристальные и подозрительные взгляды незнакомых дворян, а, сидя на заседаниях военного совета, он то и дело бросал взгляд на барона де Грамона, ожидая, что тот вдруг встанет и объявит о раскрытии заговора с целью убийства короля. Но дни шли, ничего не происходило. В его доме было спокойно и тихо. Марк больше не появлялся. Его не было и во дворце.

Порой эта неопределённость становилась изматывающей, и ожидание неминуемой гибели отравляло жизнь до самого основания, но он успокаивал себя тем, что если б Марк рассказал о том разговоре де Грамону или королю, то его давно уже заперли бы в подземной тюрьме. Марк собирался проверить его слова, правда, не сказал, как он это сделает, и что предпримет в том случае, если они подтвердятся. Может, убедившись в том, что у его старого друга есть причины ненавидеть короля, он только использует это, как дополнительное доказательство заговора.

Время шло и Айолину удавалось скрывать от всех свою нервозность. Разве что его письма жене теперь были наполненны не просто горечью разлуки, а ещё и какой-то щемящей нежностью, за которой скрывалось прощание. А вечерами он тревожил своих слуг, просиживая целые часы в одиночестве и рассеянно отвечая на вопросы, словно всё, что творилось вокруг, уже не имело для него никакого значения.

Однажды, выходя из зала после военного совета, он услышал, как кто-то окликнул его. Обернувшись, он увидел, что к нему направляется де Грамон, и он явно расстроен. Рене славился завидным самообладанием, но среди друзей обычно не скрывал своих чувств, а они с Делвин-Элидиром были друзьями, хоть в дни правления Армана он не участвовал в боях, предпочитая заниматься обширной перепиской королевской канцелярии. Теперь он подошёл и, аккуратно взяв Айолина за локоть, отвёл его к окну, глядя, как мимо проходят члены совета.

— Ты не знаешь, где де Сегюр? — спросил Рене, сразу отказавшись от привычного во дворце этикета. — Он мне очень нужен, и к тому же я беспокоюсь за него. Понимаешь, я дал ему довольно деликатное поручение, после чего он пропал. Он ведь, кажется, остановился у тебя?

— Я давно не видел его, — пожал плечами Айолин. — Ты же знаешь Марка! Он не живёт долго под одной крышей. Может, нашёл где-то красивую вдовушку и не хочет выбираться из её сладких пут.

— Это не похоже на него, — огорчённо возразил де Грамон. — Он сильно изменился за последние годы, был лучшим из наших шпионов в луаре. Он, конечно, не образец добродетели, но когда речь заходит о службе, он всегда собран и исполнителен. Может, его видели де Морен или Адемар?

— Возможно, — пожал плечами Айолин, внимательно глядя на него. — Что тебя так тревожит, Рене?