Повелитель теней. Том 3 (СИ)

Дракоша раскрошил яичную скорлупу, расправил крылья и грозно зарычал — ну, ему явно хотелось жутко взреветь, чтобы буквально через секунду после своего рождения продемонстрировать, какой он сильный, гордый и мощный драконище. Только вот его лапки были ещё слабыми, собственно как и шея — дракоша походил на новорождённого жирафа, которого качает из стороны в сторону и чья голова всё время клонится к земле. Он пошатнулся, споткнулся и плюхнулся на задницу. Его золотые глаза наполнились слезами, и он всхлипнул — из его пасти вырвался язычок пламени, а к потолку взвился лёгкий дымок. Я опустился перед ним на корточки и осторожно погладил по голове — никогда не думал, что драконы в каком-то смысле утки. Ну, что считают родителем первое существо, которое увидели после рождения.

— Мама? — в моей голове снова зазвучал жалобный детский голос.

Я отрицательно покачал головой и поправил его:

— Тогда уж папа, — одновременно я отправил дракоше мысленный посыл, так как он фактически не понимал человеческий язык. Драконы общаются на ментальном уровне. Я подробно этот вопрос не изучал, но насколько знаю, у драконьей расы как такового нет собственного языка. Они могут разговаривать на всех языках мира, хотя не изучали ни один из них. Пока я размышлял над лингвистическими нюансами мира монстров, Дракоша быстро-быстро подполз и обнял меня крыльями, опустив голову мне на плечо. Для этого ему пришлось сильно нагнуться — в таком положении он был выше меня сантиметров на тридцать. Если я встану, его макушка достанет мне где-то до солнечного сплетения.

— Папа, — послушно повторил Дракоша.

— И что с тобой делать? — задал я риторический вопрос, вздохнул и сам себе ответил: — Покормить.

Для укрепления тела Дракоши ему требовалась не только обычная пища, но и кристаллы. В отличие от людей, которые просто могли не развиваться как заклинатели, монстры нуждались в магической подпитке. Если они её не получали, то постепенно деградировали и умирали. Я взглянул на тело Белоснежной — чешуя потускнела, от раны в груди начала расползаться чёрная гниль. В последнем огненном выдохе она отдала всю энергию — обычно даже мёртвые клетки сохраняли частичку магии, что замедляло разложение. Да уж, сила материнской любви удивительна — всё указывало на то, что Белоснежная просто не могла дожить до моего прихода. Но ради своего дитя она это сделала.

Рядом с головой Белоснежной едва заметно поблёскивал рубиновый кристалл. Я поднял его, приложил к лапке Дракоши и разломил оболочку — думаю, Белоснежная хотела бы именно этого. Энергия сразу же попыталась перетечь ко мне, но я перенаправил её в Дракошу. Тот удивлённо распахнул глаза, а потом его чешуя вспыхнула серебром и я почувствовал, как он более уверенно встал на лапы.

— Вкусно! Спасибо, папа, — пролепетал Дракоша.

— Ты можешь стать невидимым? — спросил я.

— Так? — уточнил Дракоша, и его крылья пропали.

— Да, только полностью.

Он напыжился, засопел — так сильно старался выполнить мою просьбу, и, наконец, у него получилось! Постепенно его тело начало бледнеть и становиться прозрачным, и вскоре Дракоша полностью исчез. Я ощущал, исходящие от него волны энергии, и только так мог понять, где он находится. Приедем в Академию, и я оставлю его в общежитии, а ночью переправлю на такси в Северные Гребешки — будет новый подопечный Крабогному. Кстати… Лера писала, что особняк достроен, а духовка подключена, но я как-то об этом позабыл. Вот сегодня как раз и проверю, как работает духовка и работает ли вообще.

На всякий случай я просканировал пещеру — вдруг амбалы не соврали и где-то здесь скрыты залежи Огненного Угля, — но ничего не нашёл.

— Уходим из Данжа, — велел я Дракоше. — Держись рядом, никого не трогай и постарайся, чтобы тебя никто не заметил.

— Хорошо, папа! — улыбнулся он. Ну как… Мыслеобраз был именно таким — огромная счастливая улыбка, а вот в реальности Дракоша плотоядно оскалился, словно хотел меня загрызть особо жестоким способом. Я погладил его по голове — не обижать же ребёнка, он просто ещё не умеет правильно с мимикой управляться. Когда-нибудь научится… Наверное.

Как только мы выбрались из Данжа, ярко-красная воронка с треском закрылась, и только в этот момент я осознал, что вообще-то монстр, который открыл Трещину умер. То есть, по идее, она должна была схлопнуться, когда Белоснежная погибла. Любопытно… Неужели она сделала своего сына владельцем Трещины и как бы передала управление по наследству? Я сделал мысленную пометку изучить этот вопрос подробнее — в прошлой жизни мне почти не встречались разумные высокоразвитые монстры, об их возможностях у меня не так уж много информации.

Охранник, который сторожил этот Данж, угрюмо на меня покосился и поинтересовался:

— Монстры сожрали?