Повелитель водного дракона

Ребёнок падая, повернулся на спину, чтобы уберечь не себя — кошку. Тимур подхватил крошку до того, как она успела удариться. Поставил на пол. Своим белым платком стер с чумазом мордашки грязные разводы и улыбнулся.

— Я, Тимур. А ты?

Девочка молчала. Пустыми глазами смотрела на мужчину, переминаясь с ноги на ногу. В её следах не было имени, там безраздельно царила пустота.

Покачав головой, Тимур положил ладони на плечи девочки, глядя в зелёные глаза. Потом решительно сказал:

— С сегодняшнего дня ты Хани. Милая. Малышка. Лапочка. Хорошо?

Девочка не отреагировала, только чуть крепче сжались ручки на кошке. А потом она подняла голову.

— Ты отведёшь меня?

— Куда? — растерялся мужчина, думая, не позвать ли на помощь напарников.

— Умирать… — прошелестела девочка.

Тихий голос, смирение и пустота — всё это ударило гораздо сильнее, чем мужчина мог себе представить. Дети не должны так смотреть. Дети не должны соглашаться на смерть. Не должны молчать.

— Нет, — в голосе мужчины зазвучал лёд. Глаза потяжелели. Потом он опять расслабился и улыбнулся. — Ты знаешь, я мастер поиска. Я ищу то, что другие хотят найти. Я абсолютно уверен в том, что я никогда не покупал сладостей. Но поскольку я мастер, мы обязательно найдём что-то сладкое на кухне.

— Сладкое… — Хани по-птичьи наклонила голову. Губы девочки округлились, брови сошлись на переносице, словно она пыталась что-то вспомнить. — А что это такое?

Тимур сглотнул, подхватил девочку и кошку на руки, двинулся в сторону кухни.

— Тебе понравится, — пообещал он.

Первые полгода после появления «находки», мужчина пытался найти для девочки подходящую семью. И не мог. Те были недостаточно хорошие, те казались ему любителями наживы или развлечься. И в результате никто не подходил в компаньоны для девочки.

Так же думали и напарники Тимура. В результате, девочку решено было оставить в агентстве. Оформление документов много времени не заняло. Деньги решали не все. Там где не справлялись они — в ход шли связи, мощные связи, опасные. Через два сезона после того, как документы начали оформляться, Хани официально стала сестрёнкой Тимура. А через восемь месяцев после того как они встретились — напарники Тимура погибли на задании.

И теперь уже Тимуру нужна была помощь, и Хани, оттаивающая понемногу, ею стала. Она ждала Тимура в агентстве, встречала с заданий и провожала на них. Тянулась своим детским сердцем к мужчине, согревая его, и согревалась сама.

За два с половиной года девочка оттаяла и искренне любила Тимура. Но до сих пор не забыла своих кошмаров. Да ярлык «проклятое дитя» никуда не делся. В друзьях у Хани были две кошки и сам Тимур. И в какой-то момент мастер решил брать её с собой на задания. Так было безопаснее для малышки и полезнее.

Ещё до смерти напарников, когда Тимур искал семью Хани, он углубился в прошлое малышки. Решил узнать, откуда взялось это сочетание: «проклятое дитя». Мастер занялся поиском прошлого Хани и нашёл. На свою голову.

Все, кто брали её в свой дом, умирали на тринадцатый день. Редко, кому везло — и он умирал на тринадцатое семидневье.

Это не было проклятьем в том понимании, к которому привыкли сильфы-маги. Вины малышки в происходящем практически не было. Но вот это «практически» все время оставалось вне следов, которые видел Тимур.

А теперь сообщения об Игре. Игре на жизнь.

— Хани, — проведя рукой по голове малышки, Тимур поставил её на землю. Убедился что она успокоилась и может его слушать, кивнул сам себе. Затем встал на одно колено, внимательно глядя в глаза сестрёнки. — Послушай меня внимательно.

— Слушаю, — пробормотала Хани.

— Можешь проиграть.

— Что?

Тимур не улыбнулся. Смотрел на девочку внимательно и серьёзно.

— Если ты захочешь — можешь проигрывать.

— А если я не хочу?!

— Значит, не проиграешь. А теперь, будь хорошей девочкой. Возвращайся в седло. До Малавы ехать и ехать.

Хани смотрела на брата долго, потом с тихим всхлипом повисла у него на шее. И долгое время после этого не могла успокоиться. Когда же поток слёз и бессвязных слов прекратился, Хани опять уснула. И мастер, положив ладонь на лоб девочки, обнаружил, что жар не спал, наоборот — усилился.

Следовало торопиться, поэтому в седле теперь устроились вчетвером, если считать ещё и кошку. Шира притихла, да и Тимур почти ничего не говорил.

Ярг шёл тяжело, а надо было спешить. Было ощущение, что время растворяется, уходит понапрасну, зовя беду. И это Тимуру не нравилось.

* * *

Языки костра то и дело взметались вверх, чтобы тут же опасть. Около пламени сидел мужчина, грея руки. Ночная прохлада заставляла его то и дело зябко ёжиться. Руки он прятал в глубокие рукава, ушки — под тёплую ткань капюшона.

Ночные переливы Небесной змеи заставляли его вскидывать голову, тревожно окидывая взглядом темноту вокруг. Мужчине не спалось, хотя и надо было отдохнуть. Дорога к первой точке выдалась не из простых, а дальше могло быть только хуже.