Повелитель войн

Длинный меч – не подходящее оружие для «стены щитов». Селлах нанес колющий удар, я принял его на щит и, продолжая давить, оттеснял клинок. Это заставило принца повернуться, я еще сильнее двинул вперед тяжелым щитом, а Финан, располагавшийся теперь справа от меня, заметив щель, совершил выпад, норовя пробить кольчугу Селлаха в районе пояса. Тот инстинктивно опустил щит, отбивая сакс ирландца, и тем самым открыл дорогу для Осиного Жала. Он понял это. Парень посмотрел на меня, осознавая, что совершил ошибку, и в глазах его отразилась почти мольба, когда я просунул сакс поверх его щита и перерезал ему горло. Кровь брызнула мне в лицо, ослепив на миг, но я чувствовал, как Селлах, падая, тянет за собой Осиное Жало.

– Неплохо для стариков, – проговорил Финан и полоснул саксом бородатого, покрытого кровью шотландца, пытавшегося отомстить за Селлаха. Он разрубил ему кисть, потом повел меч вверх, рассекая противнику щеку. Тот попятился, и Финан не стал его преследовать. Кто-то оттащил тело Селлаха за нашу «стену щитов». На принце была дорогая кольчуга, позолоченные ножны с драгоценными камнями, пояс с серебром и золотая цепь на шее – мои люди знали, что после боя я поделюсь с ними добычей.

Дружинники Финана заткнули дыру в «стене». Скоттов разъярила гибель принца – они отступили от кровавой линии трупов, но готовились напасть снова, и возглавить их должен был Домналл. Он появился справа от меня, призывая своих отомстить за Селлаха. Это был настоящий великан, снискавший репутацию зверя в бою, и теперь ему хотелось сражаться. Домналл стремился прорубить себе дорогу через нашу «стену щитов» и забрать мою жизнь в уплату за жизнь принца. С яростным рыком он перепрыгнул через тела убитых, и Финан вышел ему навстречу.

Это был поединок здоровенного свирепого шотландца с длинным мечом против низкорослого ирландца, вооруженного саксом, но Финан был самым проворным фехтовальщиком из всех, кого я знал. Скотты подались было вперед, но остановились, наблюдая за Домналлом. То был военачальник их короля, человек бесстрашный и овеянный славой. А еще в нем бурлила ярость. Ярость хоть и выигрывает битвы, но одновременно ослепляет воина. Шотландец замахнулся огромным мечом на Финана, тот сделал шаг назад. Домналл двинул вперед щит, намереваясь сбить противника с ног, но ирландец скользнул вбок, и его сакс метнулся, пронизав кольчугу Домналла повыше запястья держащей меч руки. Финану пришлось отойти еще, когда окованный железом щит описал дугу, предназначенную повалить ирландца на землю, но тот со змеиной гибкостью уклонился вправо, и сакс метнулся к сжимающей щит руке. Продолжая уходить вправо, мой старый друг сблизился с врагом, ткнул мечом, который пробил кольчугу Домналла, кожаную поддевку и вошел в ребра под мышкой. Домналл отшатнулся, раненый, но не побежденный, и слепая ярость ушла из него, сменившись холодной решимостью.

Скотты горланили, поддерживая Домналла, точно как мои люди подбадривали Финана. Домналл испытывал страшную боль, но это был могучий человек, способный терпеть страшную боль и продолжать сражаться. Он оценил быстроту ирландца, однако решил, что может возместить ее грубой силой, и снова занес меч в ударе, способном повалить быка. Финан принял на щит удар, оказавшийся достаточно сильным, чтобы вывести его из равновесия, а следом щит Домналла врезался в коротышку. Мой друг повалился навзничь. Шотландец бросился было добивать, но остановился, поскольку ирландец мгновенно вскочил. Верзила-шотландец укрылся за своим порубленным щитом и выставил меч, приглашая Финана атаковать. Его расчет строился на том, чтобы держать ирландца на дистанции длины меча, и тогда тот не сможет причинить ему вреда своим коротким саксом.

– Ну, ублюдок, давай! – прорычал скотт.