Повелитель Вселенной

В мечети было полно людей и лошадей. Воины в шлемах хватали женщин и сдирали с них сетки и чадры. Люди в белых тюрбанах имамов взвыли, увидев, как украшенные драгоценными камнями лари наполнили зерном и поставили перед лошадьми. Свитки были разбросаны по всему полу. Бог накажет их за это, за разорение мечети, за то, что побросали свитки Священного Корана на пол. Ученых в тюрбанах заставили носить зерно лошадям, а других — подносить кувшины с вином варварам.

Чья-то рука ухватила чадру Зулейки и сорвала ее. Зулейка поймала сетку и тут же упустила ее. Девушку толкали, пока она не оказалась поблизости от кафедры. Главарь всадников поднялся по лестнице на аналой в сопровождении двух других и повернулся лицом к толпе. Он поднял руку, шум утих, и она услышала всхлипы и лошадиный храп.

Человек начал говорить что-то грубым голосом. Со своими широкими плечами и кривыми ногами он был такой же, как все они, но глаза у него были зеленовато-желтые, как у кошки. Рядом с ним стояли еще один варвар и бородатый человек, похожий на горожанина, хотя на нем был панцирь и шлем, такие же, как у врагов.

Светлоглазый замолчал, и заговорил человек с густой бородой.

— Великий хан говорит вам, — выкрикивал он, — и всей Бухаре, открывшей перед ним ворота. Вы совершили великие грехи, и ваши начальники нагрешили больше всех. Посмотрите на меня и знайте, что я есть. Я — Божье наказание за ваши грехи, и в доказательство этого я послан против вас. От Божьей воли нет защиты.

Зулейка смятенно подумала, что это так и есть, Господь их оставил. Вдруг ее толкнули к лестнице. Ее обхватила чья-то рука и подняла на кафедру. Она вскрикнула, когда к ней приблизилось желтоглазое лицо. В мечети гремели песни варваров и женский визг. Человек швырнул ее на пол и сорвал с нее одежду. Всем весом он придавил ее к кафельному полу, и внутри нее взорвалась боль. Ею овладел злой дух, и защитить ее от него было некому. Ее душа была ввергнута в темное царство наказания за грехи ее народа.

Бич Божий и его помощники праздновали победу, пока солнце не поднялось высоко над мечетью. Ученые бухарцы подносили варварам вино и сыпали зерно в лари, в которых прежде хранились свитки Корана. Городских певиц заставили танцевать перед солдатами великого хана, которые сами пускались с ними в пляс. Зулейка сидела у ног хана. Стоило ей попытаться отползти, как рука его хватала ее за волосы и рывком возвращала назад. Он дважды изнасиловал ее, и одежда ее была запятнана кровью. Теперь он смеялся и пил, явно наслаждаясь зрелищем разгула своих людей.

Она умирала от стыда. Путаясь в мыслях, она гадала, нет ли тут отца и братьев, видящих ее позор. В бок ее ударила нога, хан встал и пошел к лестнице, у которой ему подвели коня. Он сел и поехал сквозь бурлившую толпу.

Всадники покидали мечеть. Зулейку пинком спустили с лестницы, а толпу потеснили к арочному входу. Толпа понесла ее. Теперь уже ей было все равно, что с ней случилось. Она была лишь одной среди множества душ, осужденных расплачиваться за грехи своего народа.

Хан приказал всем богатым бухарцам снести свои пожитки к воротам Ибрагима, а потом горожанам велели оставить город, не беря с собой ничего, кроме одежды, что была на них. Их погнали через ворота и вдоль арыков, орошавших сады рабата, пока они не вышли на равнину. Пыль затмила солнце, и равнина стала красной, словно залитой кровью. Здесь людей и оставили на ночь под стражей.

К утру на возвышении, где была центральная часть города, вспыхнуло пламя, и повалил дым. Сопротивление тех, кто набрался мужества сражаться, прячась за стенами цитадели и совершая вылазки против дикарей, лишь отягчило участь Бухары. Катапульты метали камни в стены, сравнивая их с землей. Мужчин и подростков — купцов и ученых, имамов и рабов — согнали к цитадели и заставили засыпать рвы. Трупы павших забили арыки. Горшки с горючей жидкостью перелетали через стены, и на шестой день цитадель сдалась. Головы ее защитников навалили кучами перед зубчатыми стенами. Бухара превратилась в сплошные дымящиеся руины, в арыках струилась кровь.

Зулейка стояла в толпе пленниц и смотрела, как умирает ее город.

Она не знала, что случилось с ее отцом и братьями. Они могли оказаться среди тех мужчин, которых пытали, чтобы они признались, где спрятали свое богатство, а может быть, они были в шахристане, и их пожирал пожар. Могли они найти свою смерть и во рвах цитадели. Она говорила себе, что лучше бы они умерли и не знали о дьяволах, употребивших ее и швырнувших в толпу изнасилованных женщин и девушек. Было бы лучше, если бы они отмучились.