Повелитель железа

Речь Натеза-Састри была покрыта бурными аплодисментами.

Однако революционные вожди не слишком унывали.

Очевидно, они без особого страха ожидали грозных чудес, которые должны были уничтожить и их партию.

Рамашандра тонко улыбался.

Наступила темная тропическая ночь.

Нетерпение толпы достигало своей высшей точки.

Паломники в нетерпении раздирали на своей груди одежды. Тысячи голосов кричали:

- Мы хотим видеть чудеса! Мы желаем видеть огненное изображение Шивы!

Вдруг послышались звуки флейт и удары барабана.

Двор храма наполнился багровым светом факелов. Сверкающая процессия браминов, во главе которой шел Натеза-Састри, появилась из главного хода храма. Рядом с жрецом шла, опустив длинные густые ресницы прелестная баядерка Шандромуки. Сотни тысяч глаз смотрели на нее с восхищением. Ее лицо, озаренное пламенем факелов, нежно розовело. В уголках вишневого рта бродила еле скрытая улыбка.

Торжество началось. Ревели священные животные.

Визжали флейты и гремели фанфары. Толпа шумела вокруг белым морем голов.

Первым произнес громовую речь Натеза-Састри. За ним прошамкал нечто непонятное бомбейский губернатор.

Агитатор второго Интернационала пискливым голосом выкрикивал проклятия коммунистам.

Толпа ждала чудес.

Наконец Натеза-Састри поднял факел и громко произнес:

- Братья, мы все слышали, что говорили здесь представитель религии и представители власти. Я не буду повторять этого. Скажу только одно - вы прогневали великого Шиву. Шива сердится. Шива требует, чтобы вы прекратили всякое революционное движение и покорились великому британскому королю и императору Индии, который является единственным вашим другом и защитником.

В толпе послышались недовольные крики.

- Как, вы осмеливаетесь выражать свое неудовольствие?

- Мы хотим видеть чудеса,- послышались голоса.-Пусть великий Шива выразит нам свою волю, и мы охотно подчинимся ей.

- Отлично!-торжественно воскликнул Натеза-Састри,- в таком случае вы увидите гнев Шивы. О великий Шива! Покажи народу свой гнев!!!

Наступила гробовая тишина.

- О великий Шива! Повели, чтобы с этого ясного звездного неба грянул гром и ударила в неверных молния.

Воцарилось неловкое молчание. Прошла минута, другая.

И вдруг в этой страшной тишине послышалось тихое, еле слышное урчание. Это урчание было похоже на урчание живота.

В толпе послышался смех. Натеза-Састри побагровел.

Он закричал:

- Вы смеетесь над Шивой, негодяи? В таком случае Шива вас строго накажет. Сейчас раздастся небывалый удар грома. Слушайте все!

Снова наступило молчание, и послышались слабенькие отрывистые звуки. На этот раз небесные звуки были просто отвратительны и неприличны.

Толпа дико завыла.

- Мы не слышим грома!

- Это черт знает что, а не гром!

- А где же ваша хваленая молния?

Натеза-Састри побледнел.

- Молния будет,- тонко запищал он и яростно замахал факелом.

- Шива! Неверные желают молнию!

- Сейчас,- послышался дрожащий голос откуда-то сверху.

Вслед за тем раздался тихий треск, и под куполом храма вспыхнул жиденький огонек.

Бешеный хохот прокатился по толпе. Наиболее нервные попадали на пол и колотили пятками землю.

- К черту!!! - заорал Натеза-Састри, теряя самообладание,- давай огненные буквы.

- Сию минуту,- раздался отчаянный вопль сверху.

И сейчас же в черном звездном небе появилась большая красивая огненная надпись: "Религия - опиум для народа!" "Долой капитализм, да здравствует Советская власть!" Натеза-Састри лежал без чувств. А в небе появлялись все новые и новые надписи: "Мир хижинам - война дворцам!" "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!" "Долой обманщиков жрецов! К черту Шиву!" "Да здравствует революция в Индии!" Рамашандра, очевидно, провел не без пользы целую ночь в куполе храма.

Произошло нечто невероятное.

Разъяренная толпа кинулась на браминов. В толпе зазвучали выстрелы.

Послышались крики:

- Довольно нас дурачить!

- Да здравствует Рамашандра!

- Да здравствует коммунистическая партия!

- Товарищи, к оружию!

Бешенство толпы не поддавалось никакому описанию.

Начинались серьезные события.

Пользуясь всеобщим смятением, полковник Хейс кубарем скатился с плоской крыши особняка Натеза-Састри, откуда он наблюдал за "чудесами" и, наскоро вырывая из своей седой головы последние клочья волос, бросился, ковыляя, на вокзал. Он уже не думал о своей карьере. В этот миг ему мучительно хотелось спасти свою шкуру и больше ничего.

Джемс Раунд глухо рыдал над своими машинами, вытирая слезы своей фальшивой рыжей бородой, которая больше не была ему нужна.

А бедняга Допкинс, которого Рамашандра предусмотрительно упаковал в ящик и перетащил в подземелье, грустно лежал, ничего не подозревая, и уныло думал о таком бесславном конце своей пышной полицейской карьеры.

В общем, каждый из героев нашего романа в эту ночь проводил время, строго согласуясь с обстоятельствами.

Глава восемнадцатая

Стэнли Холмс работает

Провал праздника "больших чудес" был очевиден. Карта полковника Хейса была бита. Религиозный дурман потерял свою страшную силу над трудящимися массами Индни. С большим трудом индусской полиции удалось приостановить вспыхнувшие беспорядки.