Повелитель змей

— Хети, твой рассказ подтверждает слухи, дошедшие до нас от жителей деревни, близ которой поселились мы с мамой. Мне очень страшно.

— Чего тебе бояться? Разбойников прогнали, и теперь эти проходимцы не осмелятся напасть на нас, убоявшись наших воинов.

— Хети, мне придется открыть тебе правду. А потом ты сам решишь, как тебе следует поступить.

— То, что хорошо для меня, будет хорошо и для тебя, потому что я хочу сделать тебя хозяйкой своего дома, я тебе уже говорил об этом. И сегодня я хочу этого сильнее, чем вчера, а завтра буду хотеть еще сильнее.

Улыбаясь, девушка приложила свой влажный пальчик к его губам, чтобы заставить его замолчать. А потом сказала так:

— Знай же, что моя мать — египтянка, ее зовут Несрет. Она родилась в городе Ра, Гелиополе. Но отец мой — не уроженец Черной Земли. Он родился в стране, которую египтяне называют Ретену. На языке местных жителей она называется Ханаан. Мой отец — один из ааму, поселившихся в Аварисе. В тех краях сейчас живет много ааму.

Далее из ее рассказа Хети узнал, что, воспользовавшись слабостью царской власти, ааму приходили в Дельту целыми группами и селились там. Очень часто правители провинций, ставших независимыми, нанимали бедуинов и ааму в свою армию. Эти люди пришли в Египет, спасаясь от нищеты и засух, свирепствующих в Ханаане. К тому же здесь, в Египте, они могли получить не только пищу, но и работу.

— Ханаанское имя моего отца Зерах, но, поселившись в Египте, он выбрал себе другое, привычное в этих местах, — Мерисет, — продолжала Исет. — В то время он был не старше меня, а мне теперь шестнадцать лет. В Египет он пришел не один, а со своим племенем, главой которого был его отец. Четыре года спустя его отец умер, и Зерах занял его место, став во главе соплеменников. Надо сказать, что к тому времени они успели обжиться на новом месте, изменив свой жизненный уклад. Они приспособились к новым условиям — стали работать на полях, нанимались строить дома для богачей, поступали на службу солдатами в армию правителя нома.

Время шло, и связи между членами племени моего отца ослабли, но не разрушились. Первый раз мой отец женился на женщине из своего племени, как того требовал обычай жителей Ханаана, но супруга отдала богу душу, производя на свет их сына. И тогда отец женился на моей матери, несмотря на то, что та была египтянкой. Дело в том, что ааму не стремятся породниться с египтянами, которых они презирают, почти не скрывая этого. Но отец влюбился в мою мать. Вместе со своей матерью после смерти его отца, моего деда, они поселились в Аварисе. По правде говоря, матери не очень нравился Мерисет, но, заключив брак с ним, она надеялась обрести защиту, укрыться от превратностей жизни, чего не могла ей обеспечить мать, ставшая вдовой. А еще через несколько лет умерла и моя бабушка.

Первенца моего отца, сына от первой жены, зовут Нахаш. Вскоре моя мать родила ему второго сына, Хануна. Я родилась четырьмя годами позже. Не прошло и двух лет после моего рождения, как мать поняла, что надоела отцу. Как это принято у ааму, он взял себе еще одну жену, которую сделал в доме главной. Эту женщину зовут Цилла, и на тот момент она только-только приехала из Ханаана, Цилла знает лишь один язык, свой родной, поэтому с того времени отец приказал всем домочадцам говорить только на ханаанейском. Надо заметить, что большинство ааму, обосновавшихся в Египте, продолжают говорить на своем языке. А когда возникает потребность общаться с коренным населением, они зовут на помощь тех немногих, кто умеет объясняться на языке Черной Земли. Я же одинаково хорошо говорю и на языке египтян, а значит, на языке моей матери, и на ханаанейском — языке моего отца и моих братьев. Поэтому из нашей семьи с египтянами общались только моя мать и я. Остальные домочадцы откровенно презирали коренное население, хотя жили на этой земле только потому, что им это разрешили «эти презренные египтяне».

Сейчас я расскажу тебе о нравах ааму это поможет тебе разобраться в том, что случилось с нами потом. У вас, египтян, женщина может ходить там, где ей вздумается, и ее супруг не пытается навязать ей свою волю или наложить запрет на что бы то ни было. Девушки моего возраста беспрепятственно купаются в реке или, как я, в водах Великого Южного озера. У ааму же все по-другому.