Повелитель змей

Должна сказать, что эту свободу действий у них понемногу отнимают, по крайней мере, так обстоят дела в Аварисе, где ааму, которых намного меньше, чем египтян, начали навязывать местному населению свои порядки. Для них хороши любые средства, начиная с унизительных насмешек и оскорблений и заканчивая открытыми угрозами. Дошло до того, что египтяне, горожане и жители окрестных поселений, соглашаются принять их образ жизни, лишь бы не злить этих ааму. Более того, они стремятся таким образом завоевать их расположение — малодушие, которому поддалась и моя мать. Мне же вести себя как послушная дочь становилось все труднее.

Так вот, осознав, что мужчина, чьей женой и рабыней мне предстояло стать, мне ненавистен, я заявила отцу, что ни за что не выйду за того, кто годится мне в отцы, а то и в деды. Ответом мне стали отцовский гнев и побои. Мне запретили выходить из дома. А обручение отпраздновали и без моего присутствия. В подтверждение сделки мой отец получил от жениха сколько-то овец и коз. Свадьбу назначили на сезон разлива Нила. В это время работы на земле прекращаются, пастухи отгоняют стада к границе пустыни, куда не доходят воды реки, и для ааму наступает время отдыха и праздников.

Можешь себе представить, какой несчастной я себя чувствовала в своей домашней тюрьме. В этих краях крестьяне строят свои маленькие домики из необожженного кирпича, а там, где жила моя семья, ааму возводят себе просторные и крепкие жилища из обожженного кирпича. Многие из них успели разбогатеть: они торгуют, разводят скот, а некоторые даже взимают подати с крестьян, взамен обещая им, глупым, мнимую защиту и от бедуинов, и от чиновников-писцов, которые взимают подати в пользу государства.

И вот в этом огромном доме я жила как пленница, а мои братья стали моими надсмотрщиками. Знай, что у этого народа брат по отношению к сестре обладает властью, равной власти отца; это он принимает решения, что следует и чего нельзя делать его сестрам и даже матери. Все женщины в семье подчиняются мужчинам, даже если эти мужчины всего лишь подростки!

Она замолчала. Хети воспользовался паузой в ее полном эмоций рассказе.

— Для нас это совершенно невероятные вещи! Я с трудом могу представить, чтобы мой отец указывал матери, что ей делать, а что я сам стал бы распоряжаться в доме — тем более! Мать надавала бы мне оплеух, а сестра замучила бы насмешками.

— Поверь, в семьях ааму другие порядки. Но тут произошло то, чего я не ожидала: моей матери надоело терпеть унижения, которым она, египтянка, подвергалась в своей собственной стране. Она терпела очень долго, но всему приходит конец. Решение моего отца выдать меня замуж за этого противного старика наконец заставило ее действовать.

Однажды, выйдя в город за покупками, она подошла на улице к человеку, которого знала с давних пор. Обычно один из моих родных или двоюродных братьев сопровождал ее, якобы для того, чтобы помочь нести тяжелые корзины с продуктами, которые она обменивала на рынке. На самом деле сопровождающий следил за ней, потому что редок был день, когда он брал в руки самую малую часть ее бремени. Но в тот день она воспользовалась рассеянностью младшего из моих братьев, разговорившегося на рынке с одним из приятелей, чтобы подойти к тому человеку. Оказалось, что когда-то он был влюблен в нее. Потом он женился, но жена его умерла, так что теперь он снова был свободен. Я не знаю, что именно сказала ему мать, но Сенебмиу — так звали этого мужчину — согласился ей помочь бежать из домашней тюрьмы, чтобы потом на ней жениться.

Она не хотела разгневать своего супруга, поэтому попыталась его убедить решить дело мирным путем. Она честно сказала, что устала от такой жизни и напомнила ему, что она — египтянка и, как и все жители страны, подчиняется египетским законам. И попросила у него развод. Если принять во внимание, что за все время, пока они были женаты, отец никогда ничего не дарил матери, да и выкупа за нее никакого не давал, а после смерти бабушки матери осталось какое-то наследство, которое отец тут же прибрал к рукам и пустил в оборот, то в случае развода он не терял ничего. Несмотря на это, отец ответил, что не собирается поступать, как предписывает закон «презренных египтян». Он якобы руководствуется законами своего народа, согласно которым он сам себе судья и может как отпустить жену с миром, так и оставить ее в своем доме служанкой. А поскольку существующее положение вещей его устраивало, то он запретил матери в будущем отнимать у него время на такие глупости.

И тогда моя мать решила бежать с помощью человека, о котором я уже говорила, — Сенебмиу. Однако она ни за что не ушла бы из дому, зная, что оставляет меня во власти самодура, которого она отныне ненавидела больше, чем кого бы то ни было в мире, озаряемом лучами Ра. Поэтому ей пришлось множество раз встречаться с Сенебмиу, чтобы вместе с ним найти способ забрать меня из отцовского дома, а потом и из города, в котором ей все больше не хотелось оставаться.