Повелитель змей

И тут Исет замолчала и заплакала. Хети обнял ее, желая утешить. Но девушка быстро взяла себя в руки, зачерпнула горстью воду, умылась и продолжила свой рассказ.

— Слушай же, Хети! Случилось то, чего моя мать не могла предвидеть. Старший сын моего отца, проклятый Нахаш, увидел, как моя мать разговаривает с Сенебмиу. Он не стал подходить к ним на глазах у людей, но когда мать вернулась домой, обвинил ее в супружеской измене. Да-да, ааму считают женщину изменницей, если она за пределами своего дома заговорит с незнакомцем!

Наказание за измену у этих дикарей страшное: женщину до смерти побивают камнями. Надо признать, что до поры до времени ааму не осмеливались делать это в открытую, нарушая тем самым египетские законы. Они довольствовались тем, что дома убивали провинившуюся топором или ножом, а потом говорили соседям, что она умерла в результате несчастного случая.

Высокомерный и злобный Зерах счел себя достаточно могущественным, чтобы навязать населению города новый ужасный обычай. Мою мать, которая тщетно пыталась оправдаться и умоляла оставить ее в покое, братья выволокли из дома и притащили на площадь. Отец стал на двух языках, египетском и ханаанейском, сзывать народ. Он объявил, что жена изменила ему и теперь понесет наказание, какого заслуживает по законам ааму. Знай, что отец привел на площадь и меня, чтобы я своими глазами видела, как умрет моя мать.

Несколько мужчин окружили несчастную. Они начали собирать камни. Мать упала на колени и стала кричать, что не виновна. Она обвинила моего отца во всех унижениях, которые ей пришлось терпеть в его доме. Она поступила мудро, решившись говорить на родном языке. Она просила справедливости у властей, представлявших царя, и защиты у бога Ра. Богу было угодно, чтобы Сенебмиу оказался на площади. Поняв, что происходит, он поспешно собрал наших соседей-египтян. Стоило преступным рукам моего отца и братьев метнуть первые камни, как египтяне окружили их, стремясь помешать совершить преступление.

Начался настоящий бой. Сенебмиу, воспользовавшись суматохой, схватил меня за руку, и втроем, он, я и моя мать, мы побежали прочь. Мы были уже далеко, когда мои братья увидели, что мы убегаем. Они бросились за нами, вооружившись камнями и палками. Осознав, что нас могут схватить, Сенебмиу приказал нам бежать, а сам решил задержать братьев. Моя мать хотела остаться с ним, но он умолял ее не делать этого. И вот мы снова побежали, а он крикнул нам вслед: «Идите к Великому южному озеру! Реперахунт защитит вас! Вы будете в безопасности, скажите, что это я вас послал. И если Гор защитит меня, я приду туда следом за вами».

Больше ничего Сенебмиу сказать не успел, потому что подбежали мои братья и набросились на него. Знай, Хети, наш спаситель храбро защищался, чтобы дать нам время скрыться. Но мы увидели, что вскоре под градом ударов он упал. Египтяне пришли ему на помощь, но было уже слишком поздно — спасти Сенебмиу не удалось. Человек, дом которого находился поблизости, предложил нам укрыться у него. Я не сомневаюсь в том, что братьям удалось бы нас настигнуть, если бы толпа не поднялась против них, охладив их пыл. Человек, который укрыл нас в своем доме, сказал нам, что ааму — просто злобные дикари, и они не успокоятся, пока не найдут нас. А раз так, все население квартала пребывало в опасности. По его словам, именно мстительность и жестокость ааму были причиной попустительства со стороны номарха, который ни за что не желал с ними ссориться и запрещал египтянам вступать с ними в конфликт и — не дай бог! — говорить о них плохо.

Конечно же, нам с матерью следовало как можно скорее покинуть те места и уехать как можно дальше. Наш спаситель не сомневался, что мой отец и братья отправятся к правителю города с требованием «восстановить справедливость» в том, что касалось меня и моей матери. Кроме того, они непременно пожалуются на людей, которые осмелились им помешать. Это счастье, что они не стали собирать молодых мужчин в банды, которые, бывало, врывались в каждый дом квартала и под предлогом поиска беглецов выносили все ценное. К тому же теперь по законам их племени обвинение в супружеской измене предъявили бы и мне тоже, поскольку я разорвала помолвку с ааму, желая, несомненно, предаться блуду с нечестивыми местными жителями.

Под покровом ночи в сопровождении группы молодых египтян, возмущенных наглостью ааму, которые осмелились по своему усмотрению вершить правосудие на египетской земле, мы покинули город и направились к Великому южному озеру. Наш гостеприимный хозяин подарил нам осла и запас пищи, поэтому мы не голодали и, не зная усталости, шли, пока не оказались у озера. Надо сказать, что мать моя очень горевала из-за смерти человека, который хотел нас спасти.