Повелители драконов. Последняя цитадель. Чудотворцы

Он не увидел меков. На полу ангара, однако, аккуратными рядами и стопками были расставлены элементы и узлы системы управления. Панели корпуса, предназначенные для обслуживания корабля, остались открытыми; в тех местах, откуда были удалены лежавшие на полу устройства, зияли провалы.

Ксантен вышел из конторы в ангар. Звездолет был бесполезен – намеренно выведен из строя. Ксантен взглянул на ровные ряды компонентов. В числе мудрецов, населявших цитадели, были специалисты, изучавшие принципы перемещения в пространстве-времени. С. К. Розенбоксу из Мараваля удалось даже вывести группу уравнений, практическое применение которых позволило бы устранить весьма нежелательный эффект Хамуса. Но ни один из джентльменов, даже если бы его не беспокоила унизительная необходимость взять в руки инструмент, не знал, как установить, подсоединить и отрегулировать механизмы, расставленные на полу ангара.

Ущерб был нанесен – когда? Кто знает?

Ксантен вернулся в контору, вышел под сумеречное небо и прогулялся к следующему ангару. Меков там тоже не было; механизмы системы управления звездолетом и здесь аккуратно выпотрошили. Ксантен зашел в третий ангар – в нем наблюдалась та же картина.

Подходя к четвертому ангару, он уловил едва слышные звуки каких-то перемещений. Вступив в контору и глядя внутрь ангара через стеклянную панель, Ксантен обнаружил меков, работавших с обычной для них экономией движений – молча, в зловещей тишине.

Ксантена, уже раздраженного скрытным блужданием по лесу, привело в ярость хладнокровное разрушение имущества. Он решительно зашел в ангар. Хлопнув себя по бедру, чтобы привлечь внимание, он резко приказал: «Верните компоненты туда, где они были установлены! Как вы смеете тайком заниматься такими вещами?»

Меки повернули к нему ничего не выражающие бугристые физиономии, изучая Ксантена гроздьями линз, напоминающих черные четки на висках.

«Как так? – рявкнул Ксантен. – Вы еще сомневаетесь?» Он выхватил стальную плеть – как правило скорее символический, нежели карательный инструмент – и хлестнул ею по полу: «Подчиняйтесь! Вашему смехотворному мятежу пришел конец!»

Меки все еще колебались – дальнейшие события трудно было предсказать. Никто из них не издал ни звука, хотя меки, конечно, обменивались сообщениями, оценивая ситуацию и приходя к какому-то решению. Ксантен не мог позволить им передышку. Он прошествовал вперед, размахивая плетью и ударяя по бугристым «физиономиям» меков – только в этих местах они чувствовали боль. «Возвращайтесь к своим обязанностям! – ревел он. – Разве это бригада техобслуживания? Вас скорее можно назвать бригадой вредителей!»

Меки испускали тихие посвистывающие звуки – это могло означать что угодно. Они отступили, и теперь Ксантен заметил мека, стоявшего на верхней площадке трапа, ведущего в звездолет. Этот мек был крупнее всех, каких Ксантен видел до сих пор, и чем-то отличался от других. Большой мек направил на голову Ксантена дуло пистолета. Неспешным взмахом плети Ксантен отогнал мека, бросившегося к нему с ножом и, не позаботившись даже прицелиться, выстрелил и повалил замертво мека, стоявшего на площадке трапа, когда пистолетная пуля уже прожужжала мимо.

Другие меки, однако, молча сговорились напасть на него. Все они ринулись вперед. Презрительно прислонившись к стене ангара, Ксантен подстреливал их поочередно по мере приближения, лишь однажды наклонив голову, чтобы увернуться от брошенного куска металла; кроме того, он поймал левой рукой летевший в него нож и швырнул его обратно в «лицо» бросившего нож мека.

Мекам пришлось отступить. Ксантен догадался, что они согласовали новую тактику: собирались найти более эффективное оружие или, возможно, запереть его в ангаре. Так или иначе, здесь он больше ничего не мог сделать. Поигрывая плетью, он проложил себе дорогу к конторе. Инструменты, металлические прутья и кованые детали ударялись в небьющуюся стеклянную панель у него за спиной, когда он выходил из конторы под ночное небо.

Всходила полная луна: огромный желтый шар, позолотивший все вокруг дымчатым шафрановым заревом наподобие древней лампады. Меки плохо видели в темноте; Ксантен ждал их у выхода. Через некоторое время меки стали выходить; Ксантен рубил их лезвием по шее, одного за другим.

Меки отступили в ангар. Обтирая лезвие, Ксантен стал возвращаться тем путем, которым пришел, не глядя по сторонам. И внезапно остановился. Ночь только начиналась. Что-то не давало ему покоя: воспоминание о меке, выстрелившем в него из пистолета. Этот мек был крупнее других, его бронзовая шкура, пожалуй, была темнее чем у других – но важнее всего была особая, почти властная осанка большого мека – хотя говорить о властности, когда речь шла о меках, было более чем странно. С другой стороны, кто-то же должен был замыслить мятеж или, по меньшей мере, подать другим мекам идею восстания! Несмотря на то, что Ксантен уже добыл важнейшую информацию, могла оказаться полезной дополнительная разведка.