Повелители драконов. Последняя цитадель. Чудотворцы

Хейн Хусс осушил каменную стопку, отодвинул ее: «Нет. Я достиг вершины ремесла, мне больше не к чему стремиться. Только ученик Сэм Салазар приходит ко мне в поисках чего-то большего, чего-то всеобъемлющего. Приходит советоваться, а я не знаю, чтó ему сказать».

«Странные разговоры, странные! – прошептал Энтерлин, отступая к выходу из шатра и поднимая завесу. – Теперь я пойду. Прогуляюсь по холмам. Может быть, увижу будущее».

«Будущих много».

Шелестящие шаги Энтерлина пропали во мраке. Ворча и постанывая, Хейн Хусс прилег на койку и мгновенно заснул.

II

Ночь прошла. Разбрасывая розовые и зеленые сполохи, солнце показалось над горизонтом. Стали хорошо видны новые насаждения туземцев – редкая щетина тонких саженцев на фоне зеленовато-сиреневого неба. Опытные бойцы быстро снялись с лагеря. Лорд Фэйд бодро подошел к экипажу и запрыгнул в него – машина просела под его весом. Он нажал кнопку; экипаж поплыл вперед – тяжело, как набухшее от воды трухлявое бревно.

В полутора километрах от новых насаждений он остановился и отправил посыльного в тыл, к фургонам чародеев. Хейн Хусс тяжеловесно прошествовал вперед; за ним следовали Исак Командор, Адам Макадам и Энтерлин. Лорд Фэйд обратился к Хуссу: «Пошлите кого-нибудь поговорить с туземцами. Сообщите им, что мы желаем пройти и не намерены наносить им ущерб, но что мы безжалостно отомстим за любые враждебные действия».

«Я сам пойду!» – решил Хейн Хусс. Повернувшись к Командору, он сказал: «Позволь позаимствовать твоего дерзкого ученика. Мне он пригодится».

«Если он обнаружит крапивный силок, запутавшись в нем, это будет его первым полезным поступком», – отозвался Командор. Долговязый чародей подал знак Сэму Салазару; тот неохотно приблизился. «Иди перед главным чародеем Хуссом, чтобы он не наступил в капканную яму и чтобы его не подсекло шиповатым бревном. Возьми какой-нибудь шест, чтобы прощупывать мох».

Сэм без всякого энтузиазма взял копье, протянутое одним из пехотинцев. Они с Хуссом стали подниматься по склону пологого холма, раньше отделявшего Северный Дикий лес от Южного. Местами из-под мха проглядывали каменные обнажения; вокруг росли редкие деревца-восковницы, пучки смоляной травы, имбирного чая и розовой бражки.

Хусс остановился метрах в семистах от насаждений: «Теперь держи ухо востро! Здесь начнутся ловушки. Обходи кочки подальше – в них часто прячут выскакивающие сучья. Избегай тех мест, где мох стал бледно-голубым – под умирающим или больным мхом могут скрываться капканная яма или крапивный силок».

«Почему вы не можете найти ловушки, прибегая к ясновидению? – довольно-таки угрюмо поинтересовался Сэм Салазар. – Казалось бы, самое время воспользоваться такими способностями».

«Естественный вопрос, – сдержанно ответил Хейн Хусс. – Тем не менее тебе следовало бы знать, что чародей, беспокоящийся о своей выгоде или безопасности, подвержен эмоциональным иллюзиям. Я увижу ловушки повсюду и не буду знать, чем я при этом руководствуюсь – ясновидением или страхом. В данном случае копье – гораздо более надежный инструмент, чем моя голова».

Сэм Салазар отдал честь, выражая полное понимание, и двинулся вперед; Хусс топал за ним. Сперва Сэм осторожно прощупывал мох и обнаружил две ловушки. Затем он приободрился и стал шагать веселее – по сути дела настолько резво, что Хусс раздраженно позвал его: «Осторожно! Не спеши навстречу смерти!»

Сэм послушно замедлил шаг: «Ловушки повсюду, но мне, кажется, удалось уловить закономерность их расположения. По меньшей мере возникает такое впечатление».

«Ага! Неужели? Не будешь ли так любезен и не раскроешь ли эту великую тайну презренному, невежественному главному чародею?»

«Смотрите сами. Если мы будем идти там, где недавно собирали споровые стручки, мы не наткнемся на ловушку».

Хейн Хусс хмыкнул: «Иди же! Что ты волочишь ноги? Сегодня нам еще придется осаждать оплот Баллантов».

Прошагав еще метров двести, Сэм Салазар резко остановился.

«Дальше, вперед!» – подгонял его Хусс.

«Нам угрожают дикари. Их видно – сразу за насаждениями. Они держат какие-то трубки и направили их на нас».

Хейн Хусс пригляделся, поднял голову и прокричал фразу на свистящем, шипящем языке туземцев.

Прошло несколько секунд. Затем одно из существ вышло вперед – обнаженное человекообразное с физиономией, уродливой, как бесовская маска. Под мышками у него пучились мешки с пеной; оранжевые губы отверстий мешков были обращены вперед. Пальцы огромных рук заканчивались лезвиями, напоминавшими долота, а голову защищала хитиновая оболочка. Мириады фасетчатых глаз выступали по обеим сторонам головы, поблескивая, как черные опалы, и незаметно сливаясь с хитином. Таков был представитель расы аборигенов планеты, до пришествия людей населявших холмистые равнины – они зарывались в мох, предохраняя себя массой пены, выделенной из подмышечных мешков.

Существо медленно, неуверенно приблизилось и остановилось.