Повелители стихий

Картинка перед глазами Фостер задрожала, и она ощутила знакомое покалывание в руках, когда воздушные потоки ожили вокруг нее. Она должна была что-то сделать. Она не хотела оставаться зрителем, если Хренастическая четверка может победить.

Резкий порыв ветра подхватил Еву, и она обернулась. Черты ее лица слегка смягчились, когда она закрыла глаза, стараясь удержаться на ногах и успокоиться. Но что-то в округлости ее щек, широко расставленных миндалевидных глазах и чуть поджатых губах ожило призраком в подсознании Фостер, пробудило чувство узнавания и заставило ее шагнуть вперед, приближаясь к Еве, приближаясь к…

Кора?

Фостер разжала кулаки, и мерцающие потоки рассеялись, когда она посмотрела на молодую копию женщины, которую называла матерью.

Ева переступила с ноги на ногу, снова обернувшись к братьям, и призрак исчез. Мягкие черты лица Коры потрескались, как сухая земля, выпуская на свет Еву – жестокую, злобную, безжалостную.

– Марк, проснись, черт возьми, и сделай хоть что-нибудь правильно! – съязвил Лука.

Повелительным взмахом руки Марк скомандовал бурлящим водам:

– Верните их назад!

Вода пошла рябью и притихла, поднимая мягкую волну, которая заключила в свои объятия Бастьена и Шарлотту и понесла их к Еве. Бастьен прижал к себе Шарлотту, оседлал волну и указал на берег, на Фостер.

– Отведи нас туда, ты! – Волна замерла на мгновение, словно взвешивая варианты, потом изменила курс и устремилась в сторону Фостер, Тейта, Багзи и деда.

Волна скользнула ближе, и вода хлынула к ступням Фостер.

– Merci, ami[52]. – Бастьен отвесил легкий поклон, и они с Шарлоттой вышли из волны, которая прокатилась по берегу, словно представляя их незнакомой компании.

Девушка споткнулась и чуть не упала прямо на Фостер. Быстро выпрямившись, она откинула с лица мокрую белокурую прядь волос и протянула руку, как в котильоне.

– Рады познакомиться с вами. Я – Шарлотта, а это Басть…

– Да будет тебе, Скарлет О’Хара. Сейчас не время для южного шарма.

– Но мы рады, что нашли вас двоих, – добавил Тейт.

– Черт возьми. Это Багзи их нашла. Но Фостер права. Южный шарм оставим на потом. А сейчас давайте выбираться отсюда, – сказал дед.

– Серьезно? – Ева стояла лицом к их группе, а братья выстроились грозной ратью у нее за спиной. – Я знаю, что все вы особенные, но, боже мой, какие же вы глупые. Или, может, устроим здесь чаепитие и станем – погодите, как это у вас называется? – лучшими друзьями навек?

Фостер смахнула капли, прилипшие к ресницам.

– Мы разве еще не закончили с этой тягомотиной? Я чертовски устала стоять посреди урагана.

– И к тому же все вы психи, – пробормотал Бастьен.

– Он прав. Больные на всю голову. И мы возвращаемся домой. Сейчас. – Фостер начала отступать, и группа двинулась вместе с ней.

– Вы что же – дети малые, а Фостер – ваша мамочка, которая принимает за вас решения? – Голос Евы сочился сарказмом.

– Вы собирались связать мистера Боуэна и тащить его по песку, а перед этим приказали этому ужасному огненному человеку сжечь собаку. Я и без мамы знаю, что никуда с вами не поеду. – Шарлотта первой повысила голос.

– Мы с Фостер заодно. И не хотим иметь ничего общего ни с одним из вас, – сказал Тейт.

– Оставьте этих детей в покое и ползите обратно в свою нору, откуда вас по глупости выпустили на волю, – проворчал дед.

– Старик, я столько дерьма от тебя наслушался, с меня хватит! – Лука поднял руки и, когда они засветились, двинулся вперед.

Тейт молниеносным движением оттолкнул деда и Багзи в сторону и заслонил их собой. Четверо детей встали бок о бок, преграждая путь Луке.

Фостер сделала полшага вперед. Ветер следовал за ней, зловеще развевая ее ярко-рыжие волосы.

– Я засуну этот огонь тебе в задницу, если ты хотя бы попытаешься провернуть это с нами. – Небо над Фостер потемнело, и воздух над ними закружился вихревым потоком, задувая горящие фитили рук Луки, как свечи на праздничном торте.

– О-о-о-о, сколько злости! Сколько страсти! Отцу будет особенно приятно поработать с тобой, – воскликнула Ева.

– Жаль, что у него не будет такой возможности, – ответила Фостер.

– О, сестра. В этом ты тоже ошибаешься. – И тут Ева оторвала ногу от земли и топнула. Сильно.

Земля под ними задрожала, словно желейное плато, роняя Фостер на колени. Тейт тут же подхватил ее под руку и помог подняться.

– Отпусти меня! – Фостер рывком высвободила руку. – Я сама с ней справлюсь.

Невиданная ярость свернулась пружиной у нее внутри. Отец прислал сюда эту Четверку. Он заставил их с Корой пережить боль потери, когда они оплакивали его смерть, и панику бегства от его больных чудовищ – и ради чего? Чтобы он мог послать детей, которых почитал достойными его любви, на поимку той единственной, которая считала его настоящим отцом?

Фостер поняла, кто она для него.

Она считал, что она недостойна его любви.

Что ж, сообщение принято.

Теперь ответ за ней.