Повелители стихий

– Чушь собачья. Никто не знает, насколько все плохо с отцом, кроме меня. Это меня он использует! Меня, Марк! Не тебя, не Матфея, не Луку. Это всегда была я! – Голос Евы сорвался, и слезы заструились по ее гладким щекам цвета эбонита.

– Ш-ш-ш, не плачь, сестренка. Я не хотел доводить тебя до слез. – Марк потянулся к ней и поймал слезинку пальцем. Капля воды не скатывалась, удерживаемая силой его связи со стихией. Потом он открыл рот и уронил ее на язык. Ева покачала головой и вытерла глаза.

– Это отвратительно, когда ты так делаешь, – сказала она.

– Зато ты перестала плакать. Ева, я просто пытаюсь заставить тебя думать. Ты слишком сильно его любишь. Ты чересчур предана ему.

– Разве можно быть чересчур преданным тому, кто тебя вырастил? – возразила Ева.

Он ответил вопросом на вопрос.

– Как долго он может продержаться без дозы?

– Раньше было около месяца.

– А теперь?

– С тех пор как год назад мы потеряли Кору и Фостер, ему стало намного хуже. – Ева чувствовала себя все более униженной, пока говорила, но слова сами рвались наружу, лились из нее потоком. Вопрос брата как будто прорвал плотину преданности, которая обычно их сдерживала. – Поначалу я его понимала. Он был расстроен. Он любит Фостер и Кору. Когда они сбежали, я думала, он этого не переживет.

– Стало быть, ты вызвала свою стихию, зная, что ему необходим кристалл, чтобы он мог зарядиться энергией камня или чем там еще.

Ева печально кивнула и снова положила голову на колени.

– Это моя вина, Марк. Я настояла. И я вызывала лишь те кристаллы, которые могли бы успокоить и утешить его. Я думала… думала, что помогаю.

– Сестренка, ты не виновата в том, что он наркоман. Это все равно что обвинять бармена, налившего алкоголику стопку виски.

– Но у меня такое чувство, будто это моя вина.

– Сколько дней он сейчас может обходиться без дозы? – мягко повторил вопрос Марк.

– Три. Максимум.

– Черт. Я знал, что становится только хуже. Но не думал, что все настолько плохо. – Он взял ее ладонь в свою руку. – Ты должна впредь рассказывать мне такие вещи. Нам надо действовать заодно.

– Зачем, Марк? Ты правда думаешь, что я когда-нибудь смогу навредить отцу?

– Я думаю, что ты не позволишь никому – даже отцу – причинить вред своим братьям.

Вместо ответа Ева устремила взгляд к горизонту и лишь тогда заметила, что голубое августовское небо превращается в акварельную палитру желто-оранжевых красок, по мере того как солнце опускается в океан. Она сжала руку Марка, потом отпустила ее и встала, отряхивая шорты от песка.

– Мне надо идти. Я слишком надолго оставила его одного.

– Собираешься вызвать кристалл?

Это прозвучало скорее как утверждение, но Ева все равно ответила.

– Да. Я должна, Марк.

– Ладно… ладно. Я все понимаю, но можно дать совет?

– Конечно.

– Думай о том, что нужно тебе, а не о том, что нужно ему, – сказал Марк.

Темные глаза Евы широко распахнулись.

– Ты хочешь сказать, что пора прекратить все время использовать аметист?

– Каковы свойства аметиста?

Ева ответила без запинки. Она знала назубок свойства любого кристалла, минерала и драгоценного камня, что покоились в недрах земли, и могла говорить о них так же легко, как дышать.

– Аметист – камень духовности и удовлетворенности. Он фокусирует энергию на успокоении и утешении. Еще он наделяет уравновешенностью, силой и приносит истинное умиротворение.

– Понимаю, почему ты выбрала для него этот камень. Но, если я скажу тебе, что наряду с успокоением мне нужна помощь, чтобы сосредоточиться на моих аналитических способностях, и защита против страха, зависти, ярости, а еще ментальный стимулятор – то, что избавит меня от печали и добавит ясности мысли, – какой кристалл ты извлекла бы из земли для меня?

Ева задумчиво закусила нижнюю губу.

– Ну, с этим справилось бы несколько камней, но мой инстинкт подсказывает, что лучше всего подойдет сердолик. – Она вгляделась в лицо брата. – Марк, я бы позволила тебе зарядиться от меня. Ты ведь это знаешь, не так ли?

– О, сестренка! Нет, нет, нет. Я и без того сражаюсь с собственными демонами. Не хватало еще других. Кстати, в этом и кроется причина зависимости отца. Он не привязан к земле. И не может поделиться своей стихией с тобой. Но ты – земля. Вызови сердолик и храни его при себе так долго, как только сможешь. Отец продержится еще несколько часов. – Марк поднялся, тоже стряхивая песок со своего высокого худощавого тела. – Я пойду к нему сейчас, выиграю тебе немного времени.

Ева крепко обняла Марка.

– Спасибо, – прошептала она ему в плечо.

– Мы с тобой заодно. Никогда не забывай об этом, – сказал Марк.

Ева легко нашла географический центр острова. Конечно же, за последние тридцать лет она бывала здесь столько раз, что и не вспомнить. Она первой переехала на остров, и лишь через несколько лет к ней присоединились братья. В отличие от нее, у каждого из них были родители, хотя те охотно передали своих детей под полную опеку великому доктору Рику Стюарту, когда мальчики начали проявлять признаки того, что диагностировали как острую раннюю шизофрению.