Повелители тьмы

В этот момент он был красив. Он был подобен дикому зверю, готовому прыгнуть и напасть на то, что угрожало мне. Его белая рубашка прилипла к мускулистому телу и была влажной от пота, страх, который он испытал, сочился из его тела.

Однако от него пахло мускусом, а не потом. Как будто происхождение и хорошие деньги очистили его от всех низменных биологических реакций.

И, несмотря на все это, он не вызывал у меня таких чувств, как Ром. Или Люк.

Двое мужчин, с которыми я была, по крайней мере, в своих фантазиях. Двух мужчин, которых я любила в разное время, одного, когда была моложе, и другого после того, как потеряла первого.

Все детали были для меня расплывчатыми, но у меня было ощущение, что это правда.

С Александром все это казалось неправильным. Как будто наши клетки отталкивали друг друга, как будто ауры наших тел несовместимы, и наши души знали это.

— Я думал, что снова потерял тебя, черт возьми, — прохрипел Александр и схватил меня за плечи. — Мы искали тебя по всему кампусу. Где ты пряталась? Ты знаешь, я терпеть не могу, когда ты прячешься от меня. Нам не нужно продолжать играть в эти игры.

Видимо, до комы я была ужасна. Играла в игры, подкрадывалась к Александру тайком. У меня не было ощущения, что я буду такой сейчас.

— Я не играла в игры. Я побежала и немного развернулась, — сказал я. — Запаниковала во время процедур. Теперь они пугают меня.

— Они необходимы вам для поддержания хорошего физического и психического здоровья, — настаивал он. — В следующий раз я пойду с тобой. Я помогу тебе расслабиться, чтобы ты не убежала.

— Я не хотела тебя напугать, — сказала я, опуская глаза в пол. Я хотела показать ему почтение, подчинение. У меня было чувство, что Александру это нужно. Ему нужно было, чтобы я была такой женщиной, которой нравились уроки, которые нам преподавали, которая не видела, как это хреново, что я ела его коржи, пока он обедал. — Я постараюсь больше так не делать.

— Я поговорю со своим отцом и посмотрю, можем ли мы что-нибудь с этим сделать, — сказал он, все еще сжимая мои плечи. — Мы могли бы дать тебе чип. Крошечный имплантат, чтобы я никогда больше не потерял тебя.

Мои глаза расширились, и я посмотрела прямо на него.

— Устройство слежения? — спросила я, не очень хорошо скрывая свой ужас.

— Ты его даже не почувствуешь, — сказал он, как будто это могло меня успокоить. — Мой отец устроил бы это, а ты знаешь, насколько он искусен в подобных вещах.

Я неуверенно кивнула, но на самом деле я не знала. Я вообще ничего не помнила о мистере Ремингтоне, кроме того, что за мной наблюдали с небольшого расстояния, когда я была в клинике после комы.

— Он разработал лекарство, которое не дает тебе снова погрузиться в сон, — сказал он и наконец расслабил руки. Он переместил одну мне на затылок, туда, где совсем недавно была рука Люка. Вместо того чтобы заставить меня растаять, это заставило меня заледенеть, и я подавила дрожь, которая угрожала пробежать вверх и вниз по моему позвоночнику.

Александр провел другой рукой по моей шее к линии подбородка, где погладил его одним пальцем. Он определено хотел, чтобы это было чувственно, но я не хотела, чтобы он так прикасался ко мне. Каждая клеточка моего существа кричала против того, чтобы он прикасался ко мне как угодно, кроме чисто функциональных движений. Это желание было чуждым и нежеланным.

И все же он был моим женихом.

Человек, происходивший из самой влиятельной семьи в стране, чей отец контролировал те самые вещества, которые вводили в мой организм и в тела половины пациентов в Северной Америке.

Кто я такая, чтобы смотреть свысока на Александра Ремингтона? Кто я такая, чтобы сомневаться в абсолютной гениальности мистера Ремингтона?

Эти мысли владели моей головой, но эти проклятые навязчивые образы снова непрошеными всплыли на поверхность.

Образ того, как я занимаюсь сексом с Ромом, но мы оба были моложе. И образ меня, извивающейся в чистом блаженстве на массивном члене Люка. И я знала, что он массивный. Я знала, что они оба были такими.

Откуда я могла знать, что они оба ощущались, если я никогда не была ни с одним из них?

Такого рода вопросы мучили меня и заставляли задыхаться в растерянном отчаянии.

— Тебе нужны твои таблетки, — сказал Александр и притянул меня к себе. Он был мускулистым и хорошо сложенным, но опять же… он не подходил мне. — Но сначала тебе нужно вспомнить, кому ты принадлежишь, Уиллоу. Кто владеет тобой.

Прежде чем я успела ответить, его рот накрыл мой и заглушил все слова, которые я отчаянно хотела выкрикнуть. Когда он поцеловал меня, это было совсем не похоже на Люка. Это было жестоко и решительно. С его стороны не было никаких колебаний. Он владел мной, по крайней мере, он так думал. Я принадлежала ему или принадлежала к его семье.

Он сжал мое лицо своими мягкими длинными пальцами и отстранился.

— Поцелуй меня, черт возьми, мой маленький воробушек, — прохрипел он.

— Поцелуй меня по-настоящему. Как будто ты любишь меня. Дай мне знать, как сильно я нужен твоей горячей маленькой киске.