Повелители Тьмы

Рабочее место Ярослава представляло собой комнату, отделенную звуконепроницаемой стеклянной стеной от зала, в котором за столами с компьютерами трудились остальные члены команды. Однажды, под вечер, когда несколько раздосадованный Лопатин обсуждал с тремя своими коллегами причины сбоя в серии задач, поставленных перед нейросетью, в его кабинет заглянул Ботрайт:

– Привет всем! О чем разговор? Что случилось?

Ярослав рассказал. Билл Ботрайт обескураженно покачал головой и произнес:

– Да, не вовремя я зашел. Хотел поговорить лично с Вами, Ярослав, по одному важному делу. Вы еще долго собираетесь обсуждать? Я могу посидеть, подождать и послушать.

Ярослав понял, что дело, с которым пришел его начальник, действительно важное и сказал:

– Нет, нет. Мы, в сущности, уже почти закончили, самое важное выяснили. Вы свободны, коллеги. Викрам, я пришлю Вам инструкцию.

Сотрудники ретировались. Лопатин и Ботрайт остались наедине.

– Прошу прощения за нескромный вопрос, Ярослав, но Вы поймете, что он не случаен с моей стороны, когда мы перейдем к делу. Поясните мне, пожалуйста, намерены ли Вы женится на Хельме? – неторопливо начал Ботрайт, сидя на стуле у стены и смотря на Ярослава сбоку.

«Опять он о Хельме! Вот черт! Что на этот раз? Надо быть начеку», – пронеслось в голове Ярослава. Он ответил искренне:

– Да.

– Понимаете, в чем дело… Руководство считает, что необходимо расширить проект таким образом, чтобы подключить к нейросети не только мужчину, но и женщину. Вы сами знаете, что женская эмоциональность и другие особенности могут оказывать влияние на мозговые процессы. Элфорд, и я с ним согласен, думает, что если мы подключим еще и женщину, то дела пойдут и быстрее и лучше. К тому же – это в духе времени, мы же не сексисты какие-нибудь, – рассмеялся Ботрайт.

– Погодите, если мы подключим одновременно двух человек к нейросети, то она, грубо говоря, начнет путаться, она будет постоянно дезориентирована и весь процесс ее «обучения» пойдет к чертям.

– Ну, это понятно. Но мы же можем подключать людей не одновременно, а попеременно. Допустим 12 часов на одного и 12 часов на другого. Технически можно это сделать мгновенно, так чтобы процесс не останавливался.

– И вы хотите подключить Хельму, правильно я понимаю?

– Совершенно верно.

– Но почему именно она?

– Потому что она – единственная женщина в команде. Мы не хотели бы брать для этого кого-нибудь постороннего.

– Понятно, – сосредоточенно произнес Ярослав, – А с самой Хельмой вы уже говорили об этом плане?

– Пока нет. Я хотел бы знать Ваше мнение. Хельма, конечно, независимая девушка. Но, учитывая Ваши особые отношения, я решил прежде всего узнать Ваше мнение.

Ярослав интуитивно почувствовал, что идет какая-то игра. Подумал: «Возможно то, что он говорит, правда, но, с другой стороны, если бы они очень хотели согласия Хельмы, они не стали бы церемонится и начали бы разговор прямо с ней, а не со мной. Чего же он добивается…? Так, я подыграю ему сейчас, а с Хельмой мы потом вместе решим, что делать. У нас еще есть время подготовится к тому, чтобы сразу же покинуть Германию. Хотя это и положит конец попытке разоблачить те силы, которые стоят за „Ultimate Solution“. А если все же это игра, проверка на лояльность – я выиграю этот раунд.»

– Знаете, я уверен, что нейробиологи и медики обеспечили полную безопасность для волонтера. Вы правы, волонтер-женщина повлияет на «обучение» нейросети самым положительным образом. Разрешите мне самому поговорить с Хельмой. Я приложу все усилия к тому, чтобы она согласилась.

– Да да, поговорите с ней об этом первым. Это будет лучше.

Хельма в это время уже ушла с работы и после того, как Ботрайт удалился, Ярослав позвонил ей и попросил приехать сегодня к нему. Когда она вошла в квартиру, сделал условный знак, что надо оставить смартфоны дома и выйти на улицу поговорить. Занимаясь делом Шамсуддина, Хельма уже привыкла к этой конспирации и не удивилась. Они вышли из дома и присели на скамейку в маленьком скверике у дома Ярослава на Софи-Шарлотте-Платц. Было уже близко к полуночи. Темнело и сквер был безлюден.

– Что случилось, милый? – с тревогой в голосе спросила девушка.

– Хельма, мне нужно серьезно поговорить с тобой. Действительно, кое-что случилось. Но прежде я бы тебе хотел кое-что объяснить. Я не могу больше скрывать от тебя одну вещь…

– А раньше ты скрывал? – с грустью в голосе прервала она его.

– Ну не то чтобы скрывал, просто обстоятельства были такие что я не мог говорить тебе всего.

– Хорошо, говори, я готова услышать твою правду, – сказала она, опустив голову.