Повелительница драконов

Осознав, что это был не сон, Талли вскрикнула. Она вскочила, стала наносить во все стороны удары и почувствовала, что кто-то схватил ее за запястья, удерживая. Темнота над ней раскололась в зубчатый узор из черного, зеленого и огненно-красного, когда Хрхон резко снял ее с плеча и положил на землю.

В ее ушах все еще звучал пронзительный голос лже-Веллера, его крики о помощи, неизгладимо запечатлевшиеся в ее душе, слишком глубоко, чтобы она когда-либо могла их забыть. Она закричала, вскочила и почувствовала, как чья-то рука ударила ее по лицу. Боль была до странности нереальной.

Она с трудом открыла глаза. Была все еще ночь. Свет шел от пожаров, которые пожирали небо уже недалеко. Потом она узнала Ангеллу.

Талли с трудом кивнула. Там, где приложилась рука Ангеллы, горела щека.

— Отпусти… меня, — сказала Талли. — Я в порядке.

Говорить она могла с трудом. Что-то случилось в ее сне, или все же было ужасное происшествие, которое она считала сном. Она не знала, что это было, но это имело огромное значение. Жизненно важное. Был какой-то вывод. Внезапное знание, которое все объясняло. Но оно исчезло. И чем больше она пыталась вернуть его, тем быстрее оно ускользало.

Видно, Ангелла ей не доверяла, потому что хотя она немного и ослабила захват на ее запястьях, но не отпустила ее.

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, черт возьми. — Талли сердито вырвалась, села и огляделась.

В первый момент она не увидела ничего, кроме черноты, разрываемой красными и темно-желтыми световыми молниями. Потом до нее дошло, что расколотое небо над ней было огромной сетью, которую Каран называл средним ярусом.

Это был не сбивающий с толку тусклый зеленовато-серый свет сумеречной зоны, а мерцающее зарево пожара, которое пробивалось через отверстия и дымящиеся дыры в растительном покрове. Таких отверстий было много. Лиственный покров над ними был изодран. Остатки растений свисали обугленными кочерыжками с покрытых копотью стволов гигантских деревьев. То здесь, то там в пучину капал жидкий огонь, напоминавший горящий дождь. В воздухе пахло гарью. Они были уже недалеко от того места, где спустились в подземный мир.

— Что случилось? — с трудом спросила Талли.

Ангелла пожала плечами.

— Каран нас вывел, — ответила она. — Что же еще? — Гримаса недовольства мелькнула на необожженной части ее лица. — Будь иначе, ты едва ли смогла задавать подобные глупые вопросы.

— К черту! Я не это имела в виду, — фыркнула Талли. — Что с рогоглавами и Караном?

— Идем, идем, Талли, — сердито сказала Ангелла. — Ты отъехала на пару минут, а не на десять дней, так чего спрашивать? Твои хитиновые приятели мертвы — по крайней мере, я надеюсь. А что касается Карана — спроси его сама. С тех пор как мы здесь, он нем как могила. Он хочет говорить только с тобой. — Она резким жестом показала через плечо на Карана, который сидел с поджатыми ногами, уставившись в пустоту.

Талли встала. В первый момент у нее закружилась голова. Казалось, ее манит пучина под ней и голос… голос Веллера, искаженный до ужасного, пронзительного нечто, оставшегося глубоко в ее душе…

Она отогнала эту мысль.

— Все в порядке? — спросила она.

Каран устало поднял взгляд. В его глазах было выражение глухой боли. Он кивнул.

— Ты, конечно, сейчас потребуешь от Карана объяснений, — сказал он.

— Уже пора, тебе не кажется? — прошипела Ангелла.

Талли сердито подняла руку и сделала ей знак молчать.

— Что это было? — спросила она. — Эта… эта штука, Каран? — Одно воспоминание об ужасном переживании вызвало тошноту.

— Ничего, — уклончиво ответил Каран. Он не смотрел на Талли. — Всего лишь мираж. Один из бесчисленных ужасов, которыми пропасть дурачит свои жертвы.

Но Талли чувствовала, что он лжет, и Каран, видимо, в свою очередь чувствовал, что она это понимала, потому что он все еще избегал ее взгляда.

— Только мираж, Талли, — сказал он еще раз.

— Тогда почему ты так его испугался? — спросила она. — Что такое там, внизу, Каран? Эти… чудовища, которые уничтожили рогоглавов, кто они?

Она снова четко понимала, что Каран ищет отговорку, какое-нибудь приемлемое, но ложное объяснение того ужаса, который она пережила. Потом он неожиданно улыбнулся, и в этой улыбке были и боль, и покорность. Какое-то мгновение он смотрел на нее, потом встал, обернулся и указал рукой вверх.

— Вам нужно уходить, — сказал он. — Ваши враги еще поблизости, Каран может их чувствовать.

— Это не ответ! — фыркнула Ангелла. Но Каран не прореагировал на ее слова, а только снова показал вверх и приложил палец к губам, призывая к молчанию. Неохотно — собственно говоря, у нее и не было другого выбора — Талли последовала за ним, когда он пошел дальше. Он шел осторожно и сильно наклонившись вперед, как человек, борющийся с незримым ураганом.

Когда они прошли через сеть, стало немного светлее, но это был все еще не свет дня, а мерцающее зарево пожара. Как и предполагала Талли, пожар продолжал распространяться. Он, скорее всего, погаснет, когда пойдет дождь, а сейчас верхний ярус горел везде. Воздух имел привкус горечи и дыма. Над ними раздавался невероятный шум.