Повелительница снов

В городе, где жила Варя, была отличная школа, которая по праву считалась элитарной. Здесь обучались уникумы, победившие на различных олимпиадах, ребята из приписанных к школе домов и дети партийных руководителей города. Ни к одной из перечисленных категорий Варвара не относилась, но совершенно неожиданно родителям Вари вдруг удалось устроить ее в эту школу. С троллейбусным ПТУ это не шло ни в какое сравнение! Варя никогда не попала бы туда, если бы у ведущей учительницы математики этой школы не прорвало бы унитаз. Высокие партийные начальники, чьи дети у нее обучались, или бедные интеллигентные родители небольшого числа одаренных детей, этот вопрос решить не могли. Да и не могла гордая неприступная математичка признаться им в своей сугубо бытовой проблеме. Жизнь бедной учительницы на четвертом этаже крупнопанельного дома стала невыносимой и лишенной житейского смысла. Одна из приятельниц учительницы, протезировавшаяся у Вариной мамы, со смехом рассказала ей об этой трагедии. На борьбу с канализационной стихией срочно был снаряжен Варин отец, занимавший тогда пост начальника строительного управления и имевший в подчинении более полутора тысяч человек. Вооружившись югославским компактом, пара дюжих молодцов из папиного управления за полчаса устранила вонь и создала из суетного кошмара благоустроенный рай. Варвара была немедленно признана одаренным ребенком и принята без экзаменов в математический класс школы.

Придя в класс, который был собран из детей руководства и немногочисленных действительных любителей математики, Варя стала задумываться, а представляют ли их родители, что такое математика? Может быть они, в своем заблуждении, спутали ее с чем-то увлекательным и интересным? Но она была верна хуторской привычке ломать работу, а преподаватели еще толком в ней не разобрались, поэтому вели себя так же, как и с другими. Варьке стукнуло пятнадцать! Наступила юность - пора познания. Девочка внимательно схватывала те знания, которые к тому времени накопили люди. Но если в прошлые века они наивно стремились познать суть, истоки, то сейчас они были более прагматичными. Знания, преподаваемые Варе в школе, были лишь следствиями высоких теорем, отвергнутых людьми без доказательств.

Учителя старались дать детям знания на уровне лучших в стране вузов, поэтому на идеологическую обработку, диспуты, классные часы и политинформации времени не оставалось. Они были весьма профессиональны, работали с огоньком, выжимая из детей последние соки. Варя приходила в школу к 8 утра, и только в седьмом часу вечера после обязательных факультативных уроков ее покидала. Поэтому вся ее юность проходила в этой школе, где к учебе относились не как к тонкому тихому делу, а как к борьбе. Это даже зажигало.

Школа непременно собирала все первые места на всех без исключения городских олимпиадах, получала призы и поощрения даже на союзных конкурсах и смотрах. Поэтому совершенно никого не покоробило то, что Варвара на конкурсе чтецов, куда ее допустили без всякой опаски, прочла кусок из "Баллады Редингской тюрьмы" Уайльда. К ней тут же подошла учительница литературы и деловито включила в какой-то клуб любителей поэзии для подготовки к поэтической олимпиаде союзного значения, предупредив об огромной ответственности перед школой и ее педагогическим коллективом. От этого Варькина любовь к поэзии несколько увяла на полгода вперед. Конечно, к литературе и истории Варя имела большую склонность, но естественнонаучная направленность школы обязывала ее кропотливо погружаться в математику, физику, химию. Варя оказалась даже на хорошем счету не только потому, что здесь от нее вдруг потребовался нестандартный ход мыслей. Стандартно мыслить ее безуспешно пытались приучить три последних года. Но еще она единственная из класса с удовольствием бралась делать доклады практически по всем предметам, а это для некоторых детей было уже непосильной нагрузкой. Для ее докладов учителя специально выделяли целый урок и садились слушать вместе с детьми за свободную парту. Варя открывала для них предмет совершенно с другой стороны, она рассказывала как очевидец событий, которым впоследствии давали совершенно иную окраску и направленность в школьных учебниках.

Она твердо знала, что впервые Пастер задумался о некоторых вещах, принесших ему в последствие всемирную славу, еще в юности, только приступив к изучению медицины. Он любил все подсчитывать, был очень бережлив к деньгам. А эта блестящая мысль его осенила, когда он проанализировал количество летальных исходов при родах, принимаемых акушерами и студентами-медиками. Эти гады, оказывается, плохо промывали руки после обязательного при изучении медицины препарирования трупов и заносили в родовые пути трупный яд! Вот где лежали истоки его открытия!