Повелительница соблазна

Нервы Порши натянулись, как стальные канаты, чтобы хоть немного притупить боль, которую нанесли ей слова Истона. Отчасти она действительно хотела положиться на него, создать с ним настоящие отношения, но теперь все изменилось. Да, она обязана рассказать ему правду, но она не нуждалась в его помощи. Ей не нужно, чтобы Истон чувствовал себя обязанным. Порша всю жизнь справлялась со всем сама, справится и на этот раз, даже если ей придется очень непросто.

– Не беспокойся обо мне.

– Конечно, я беспокоюсь. Я не хочу, чтобы ты взваливала на себя дополнительную ответственность плюсом к своему брату. Кстати, мы можем снова поговорить о моей помощи…

– Нет. – Порша прижала пальцы к своим губам, пораженная глубиной собственного раскаяния, осознав, что прошлой ночью они чувствовали вовсе не одно и то же. Он не был готов эмоционально привязаться к ней, не был готов стать отцом. – Ты можешь перестать говорить о деньгах, ответственности и последствиях? Я знаю, что ты не хочешь детей, ты ясно дал это понять.

– Насколько я помню, я говорил, что не думаю, что смогу стать хорошим отцом и что я не готов создать семью. Но теперь не уверен, что в точности я говорил. Если ты не заметила, в твоем присутствии у меня путаются мысли.

– Ты сказал, что не хочешь детей, я прекрасно это помню. Думаю, что человек с твоим уровнем интеллекта должен четко знать, что именно он говорит. – Нарастающий в ней гнев немного заглушил боль от его слов.

Истон резко сел на постели и взял ее за руку.

– Я не собираюсь затевать с тобой спор, Порша, хотя я явно тебя расстроил. Извини.

– Прекрати все время извиняться. – Порша выдернула руку. Дистанция. Ей необходима была дистанция, чтобы успокоиться и подавить волну подступающей к горлу тошноты. – Я в равной степени несу ответственность за то, что происходит, когда мы занимаемся сексом.

– Я пытаюсь быть с тобой честным. Или ты предпочла бы, чтобы я оказался полным придурком? – Искренность в его глазах немного успокоила ее.

– Конечно нет. – Она покачала головой. Глаза жгло от непролитых слез.

– Тогда позволь мне быть джентльменом.

– Хорошо.

Слова застыли на ее губах, когда тошнота подступила в полную силу. Истон потянулся к ней, но Порша убежала в ванную комнату, плотно закрыв за собой дверь. Стоя голыми коленями на плиточном полу, она склонилась над унитазом.

Поршу мучил не только токсикоз. От одной только мысли, что у них с Истоном ничего не выйдет, боль пронизывала ее сердце насквозь. Вырастив своего брата, она никогда не ощущала такого всепоглощающего одиночества, как сейчас. Да, у нее много друзей здесь, в заповеднике, и все они поддержат ее. Но ни один из этих друзей не был Истоном.

Последствия… Это слово больно врезалось в ее сердце. Ей хотелось свернуться калачиком прямо на холодном плиточном полу и не вставать с него в ближайшие семь месяцев.

* * *

Истон никак не мог понять, что он сделал и сказал такого, что Порша снова сбежала от него.

Он сел на край кровати и осмотрел комнату. Каждая деталь здесь была на своем месте, все имело значение, яркие, сочные цвета аксессуаров подчеркивали белизну стен. Алое покрывало с маками добавляло тепла и уюта спальне.

Истон отметил, что в комнате совсем немного безделушек. В углу стоял низкий столик с букетом свежесрезанных цветов в вазе. На прикроватной тумбочке он заметил маленький альбом с потертой от постоянного использования обложкой. Взглянув на все еще закрытую дверь ванной, он решил взять альбом.

Пролистывая страницы, он словно очутился в другом мире. Цветочные эскизы Порши, висевшие на стенах, были прекрасны, но то, что он увидел в альбоме, было просто ошеломляюще. Истон не был большим поклонником искусства, но его знаний в этой области было достаточно, чтобы понять, что у Порши настоящий самобытный талант. Если бы у нее были ресурсы, опытный учитель и время, она могла бы действительно стать великим художником.

Он положил альбом на место, продолжив осмотр комнаты. Над столом висела рамка с фотографией, на которой были запечатлены Порша и Маршалл, рядом лежала книга в золоченом переплете и жемчужная нитка. Истон взял в руки книгу, напомнив себе, что Порше нужно личное пространство. Дверь в ванную все еще была закрыта, но он вспомнил, что той ночью в гостинице она тоже долго принимала ванну, но после этого она почувствовала себя гораздо спокойнее. Истон пытался убедить себя в том, что сейчас происходило то же самое.

Секунды медленно перетекали в минуты, и вот уже полчаса, как из ванной не доносилось ни звука, кроме текущей в раковине воды. Истон начал волноваться: может быть, она плачет?

Истон подошел к двери и прислонил к ней ухо. Он прислушался и понял, что ее тошнит, снова и снова. Истон с беспокойством постучал в дверь.

– Порша, тебе нужна помощь? У тебя пищевое отравление?

На какой-то миг все звуки стихли, он услышал, как Порша выключила воду и, судя по звукам, прижалась лбом к двери с той стороны.

– У меня нет пищевого отравления, Истон. У меня… последствия.