Повенчанные временем

– Ну, например, когда мы бываем дома одни, она часто говорит о том, как ей плохо. Зато когда к ней в гости приходят мужчины, ее состояние неизменно улучшается. Ох, простите, ваша светлость, я не должна была заговаривать о подобных вещах. Это неприлично.

Девушка покаянно опустила глаза и даже на короткий промежуток сбилась с такта. Дайон, имевший больший опыт в танцах (хотя и меньшую охоту к оным), подхватил ее и уверенно повел за собой, помогая снова уловить ритм.

– Ну что вы, вам не в чем себя упрекнуть, – подбодрил он. – Ведь я же герцог, а это почти как отец любому из левансийских подданных. И что же, часто мужчины захаживают в гости к вашей тетушке?

– Нередко. У нее очень галантные кавалеры.

– Неужели? – скрипнул зубами Дайон.

Подагра! Женская хитрость – и ничего более. И это она возмущалась его мнимой безответственностью!

– Она очень привлекательная женщина, – улыбнулась девушка, даже не подозревая об обуревающих партнера чувствах.

– Не сомневаюсь. Но отчего же я не вижу ее среди танцующих? Похоже, она и вовсе покинула зал, оставив вас в одиночестве.

– Нет, что вы! Тетушка никогда бы так не поступила. Вот же она. В зеленом платье. Беседует с милым седовласым господином.

Дайон посмотрел в указанном направлении, мысленно пообещав себе, что вскоре на голове у указанного господина останется значительно меньше седых волос… и обнаружил увлеченную беседой женщину лет сорока пяти, действительно весьма привлекательную для своего возраста, но даже отдаленно не напоминающую интересовавшую его даму. Только тут герцог сообразил, что платье Виолы было не зеленого, а синего цвета. Наконец пришло запоздалое воспоминание: три женщины, присевшие в реверансе перед троном, и монотонный голос церемониймейстера «Баронесса дю Беле с племянницей. Леди Виола дю Белле».

– То есть вот это и есть ваша тетушка? – спросил он, чувствуя себя последним идиотом.

– Да, ваша светлость, – снова заулыбалась Жоржетта. – Буду счастлива вас познакомить.

– Конечно. С удовольствием, – рассеянно откликнулся герцог. – К слову, мне казалось, вы пришли в обществе еще одной дамы?

– Ах, да, конечно! Кузина Виола… то есть Виола дю Белле. На самом деле она тоже моя тетя, только двоюродная, но я зову ее кузиной.

– И где же она?

– Сказала, что ей нездоровится, и уехала домой.

Дайон едва заметно усмехнулся. Виола предпочла сбежать. Интересно, чего она испугалась? Встречи с тем, кого считала погибшим? Или же чего-то еще? Во всяком случае, невзирая на укол разочарования, Дайон, потрясенный встречей не меньше, чем девушка, был даже рад этой внезапной передышке.

Танец закончился, и Дайон, поблагодарив партнершу, любезно проводил ее к тетушке, куда сразу же подскочил очередной кавалер. При виде герцога юноша смутился и покраснел. Дайон сухо улыбнулся, кивнул и снова отошел к колонне.

Жаль, что в отношении своей кузины Жоржетта была немногословна. Дайон вздохнул. Во всяком случае, он не заметил на руке Виолы обручального кольца. Это внушало надежду. В любом случае, чтобы узнать все, придется дождаться отчета от Ферранта, и уж тогда…

– Изображаешь памятник? – насмешливый голос сестры заставил опомниться.

– Как ты себя чувствуешь? – ляпнул он первое, что пришло на ум.

– Отвратительно.

– Вот как? – встревожился герцог. – Тебе плохо? Сказать Ковентеджу, чтобы проводил тебя в покои?

– К сожалению, Раймонд слишком занят, пытаясь вместо тебя исполнить обязанности хозяина замка, – она кивнула в сторону танцующих.

Дайон виновато улыбнулся.

– Прости, я действительно забыл о гостях…

– Я заметила, и все еще надеюсь услышать от тебя объяснение происходящему. Женщинам в положении, знаешь ли, вредно волноваться!

– Это нечестная манипуляция с твоей стороны, – проницательно усмехнулся Дайон. – Я обязательно все объясню, – пообещал он, посерьезнев. – А сейчас, прости, мне надо вернуться к своим обязанностям, а Ковентеджу – к тебе.

Он направился в центр зала. Практически наугад пригласил на танец дебютантку, смущенно прятавшуюся за спиной у пожилой матроны. Не слишком красивая партнерша постоянно смущалась и краснела, но герцог легко вовлек ее в ничего не значащий разговор.

За этой девушкой последовала еще одна, а потом еще. Стараясь быть радушным хозяином, Дайон умышленно выбирал из девушек тех, кто по какой-либо причине был обделен вниманием мужчин. Некрасивые, скромные, небогатые, они смущались, краснели и постоянно сбивались с такта, но герцог с вежливой улыбкой уверял их, что все в порядке.

Исполнив роль радушного хозяина, он, наконец, вернулся на свое место, рассеянно следя за гостями. Ноги гудели, а золотой обруч, казалось, еще больше сжимал голову. Выждав еще полчаса, Дайон поднялся и вышел, совершенно справедливо посчитав, что теперь его отсутствие никто не заметит.

Около дверей в личные покои его нагнал Юрбен. Судя по раскрасневшимся щекам и тяжелому дыханию, бедняге тоже досталось от мамаш, стремящихся пристроить своих дочерей.

Личный секретарь герцога слыл неплохой партией и как мог избегал брачных уз.