Поверь и пойми

— Неужели?! — Вызывающе подняв голову, Шэрон скептически посмотрела на него. — Кажется, это не слишком беспокоило тебя, когда ты заводил роман с Джулией!

— Это твоя интерпретация событий, — угрюмо ответил Марк.

— И Ричарда тоже? Значит, мы оба не правы? — В ее голосе появилась болезненная интонация. — Или ты принадлежишь к мужчинам, полагающим, что жена должна оставаться верной, тогда как муж может иметь столько любовниц, сколько захочет?

И без того жесткий рот Марка скривился в язвительной усмешке, но выражения глаз она не разглядела из-за опущенных ресниц.

— Так вот кем ты себя вообразила, Шэрон! Наложницей в чем-то вроде экзотического гарема? — Его холодная ирония была просто оскорбительной. — В данный момент там содержится только одна женщина.

Воцарилось молчание, нарушаемое лишь пением дрозда, доносящимся из сада.

— Тебе этого мало?

— А тебе мало того, что я тратил все свои силы, стараясь сделать тебя счастливой?! Чтобы доставлять тебе удовольствие! Я постоянно пытался достучаться до тебя. Снова, и снова, и снова! А ты, ты всегда реагировала на это как взбесившаяся кошка! Тебе ничем не угодить…

— Времена меняются, — только и могла с горечью выговорить Шэрон, не рискуя сказать еще что-либо.

— Черта с два! — прошептал он и, положив руку ей на талию, привлек к себе.

Напрасно Шэрон попыталась воспротивиться нахлынувшей на нее волне возбуждения, внутри уже разгорался знакомый жар, проникающий в каждую клеточку тела, в саму кровь, заставляя дыхание учащаться.

— Вот видишь? — пробормотал он с почти беззвучным смешком, но Шэрон уже не внимала ничему — ни разуму, ни логике, ни здравому смыслу. — Мы принадлежим друг другу, хочешь ты этого или нет. И если для того чтобы удержать тебя здесь, мне придется взять на себя все заботы о Бобби, я сделаю это!

О Боже мой…

Еще не совсем понимая как, Шэрон, однако, чувствовала, что угодила в искусно поставленную ловушку, попалась на удочку! Знакомое и такое родное прежде лицо уже окаменело от желания и, более того — решимости. Движимая страхом, но боясь скорее саму себя, чем того, что он сможет сделать, Шэрон пролепетала:

— Разве ты забыл, что теперь это касается не только меня, тебя и Бобби?

Если бы Шэрон стремилась освободиться от ненавистного ей мужчины, ничего лучшего она и придумать не могла. Как будто вспомнив о чем-то важном, Марк тотчас же грубо оттолкнул ее. Выражение его лица при этом было до странности самодовольным, как будто он одержал победу в какой-то игре, которую следовало вести раунд за раундом.

— В таком случае, дорогая, ты рискуешь стать для своего избранника столь же неверной, каким, по твоему мнению, оказался я в случае с Джулией Блакстер? И еще. Если у тебя остались хоть какие-нибудь иллюзии по поводу того, что тебе удастся убежать с ним и забрать с собой Бобби, советую выбросить их из головы! Рано или поздно, но ты вернешься ко мне, Шэрон, так что привыкай к этой мысли. И в следующий раз, когда приду, я хочу видеть сына здесь! — Он ткнул пальцем куда-то в пространство комнаты. — Где он должен быть со своей матерью… во всяком случае, до поры до времени! А не с няней, на руки которой мамаша спихивает его, решив, что слишком занята, чтобы заботиться о ребенке самой!

Шэрон все-таки сдержалась, чтобы не ударить мужа. Никогда, никогда она не унизится до этого!

— Как ты смеешь? — только и сказала она; затевать скандал сейчас не стоило.

— Смею, — с угрозой произнес Марк. — Я имею право на это как твой муж и, что гораздо важнее, как отец твоего ребенка. Кстати, о правах — я тоже намерен за них бороться! И начнем с права на посещения. Сегодня я улетаю на конференцию, которая продлится, по крайней мере, до середины следующей недели. Но в пятницу, в два часа дня, приду опять. Будь здесь вместе с Бобби. Я собираюсь взять его с собой на неопределенный срок. И ты поедешь с ним!

— Нет!

От одной этой мысли Шэрон охватила паника. Разумеется, он может забрать сына, но сама она не собирается возвращаться в дом, который покинула год назад в безнадежном отчаянии.

— Даже если тебе это не нравится, дорогая, придется смириться! Если я не найду сына здесь, ты за это дорого заплатишь!

Когда Марк Уэйд ушел, Шэрон обнаружила, что не может собраться с мыслями, а энтузиазм, с которым она бывало приступала к новой работе, куда-то испарился.

Почему Марк не может оставить ее в покое?

Уйдя от мужа почти год назад, Шэрон поселилась в отеле, не желая стеснять своим присутствием только что разведшуюся и несчастную Саманту, а потом переехала в комфортабельную, не слишком дорогую квартиру. Но Марк неотступно преследовал ее, и в конце концов Шэрон уехала в Канаду. Разумеется, Марку Уэйду было наплевать на нее, ему нужен был только сын.

А она в свою очередь собиралась лишить собственного сына нормальной семейной жизни, и все из-за неверности его отца — подобно тому, как это случилось когда-то с ней и с Самантой.