- Блин, Дэрилина, нет, тебя там походу таки поимели, причем конкретно так, судя по аппетиту! Какого хрена вообще эта твоя Кэрол устроилась так удобно? Как удовольствие получать, так она в первых рядах, а как тебя, проглота, кормить, так мне приходится? - донесся из кухни голос возмущенного и наконец сообразившего, что от завтрака почти ничего не осталось, Мэрла. - И это! Не являйся до завтра! До обеда! Хоть где ночуй, если твоя выпрет! Хоть с китаезой спи, хоть с шерифом, но чтобы ноги твоей тут не было сегодня!
Усмехнувшись при одной только мысли, какой цирк Мэрл здесь устроит со своим романтическим ужином, который бедной и ничего не подозревающей Андреа, небось, запомнится на всю оставшуюся жизнь, Дэрил поспешил к Блейку, вспоминая о том, что так и не сказал Кэрол про пиццу, и отправляя ей сообщение. Радостный ответ, полный чересчур, по его мнению, ласковых слов, вызвал на его лице глупую и совсем неуместную улыбку. Но раздражаться на нее не получилось. Это было приятно. До чертиков приятно.
***
Работал Дэрил под веселый рассказ Мартинеса о том, как Шуперт приметил на улице Алишу и проникся к ней невероятно нежными чувствами, если, конечно, у такого здоровяка они могли быть. Наконец сумевший отвлечься от смерти нравившейся ему до того Карен, охранник снова выбрал слишком неудачный объект для воздыхания. Хотя винить его было сложно: девушка не очень-то и афишировала свою ориентацию, пусть и не скрывала специально. Но узнав от, само собой, не сумевшего промолчать на днях Цезаря о чувствах его друга, Алиша устроила показательное выступление прямо перед воротами дома Блейка, слившись с выведенной на прогулку выздоравливающей Тарой в страстном поцелуе. После этого потрясения и без того немногословный Шуперт и вовсе замолчал.
Наконец увидев, что время достаточно позднее для того, чтобы сматывать удочки, спеша к Глену, а потом и Кэрол с Софией, Дэрил торопливо распрощался с Мартинесом и сочувственно кивнул Шуперту, стоящему на посту каменной горой. Мысль о том, что он вот-вот узнает о личности анонима, подгоняла его в спину лучше самого сильного ветра, вот только пиццерия вечером пятничного дня, как назло, оказалась полна людей. Тара на работу еще не вышла, и Глен зашивался в одиночестве, виновато улыбнувшись закатившему глаза Дэрилу, который присел у стойки, дожидаясь, пока поток посетителей схлынет. Он нахмурился, увидев вдруг Тайриса, магазин которого последние полгода после смерти его женщины так и простоял закрытым и, отвлекшись от своих переживаний, первым делом поинтересовался у знающего все сплетни друга именно об этом.
- Чего, вернулся? - кивнул он на отходящего Тайриса, после того, как сообщил свой немалый заказ.
- Что? Кто? А, Тайрис? Да, вернулся, уже, оказывается, пару недель назад, вот только не спешит ни магазин открывать, ни из дома показываться. Да и сам видишь: пару слов выдавил, пиццу забрал и ушел. До сих пор горюет, - устало вздохнул Глен, оглядывая коробки таким взглядом, будто впервые их видел – замотался парень по-полной. - А у тебя как дела?
- Нормально. Ты вчера сообщение прислал. Выкладывай, давай, пока опять не набежали, - покосился Дэрил в сторону сидящих за столиками горожан.
- А… ну, я не уверен, конечно. Вообще ни разу не уверен. Но понимаешь, вспомнил тут кое-что. Может быть, это вообще ничего не значит. Он ведь не мог… ну, причин у него нет. Да и человек хороший. А с учетом того, что сейчас с ним, даже как-то неловко…
- Блин, ты говорить будешь или нет? - раздражаясь, рявкнул Дэрил и, услышав внезапно воцарившуюся в помещении гробовую тишину, оглянулся на посетителей пиццерии, кажется, выражением лица только вгоняя их в еще больший ужас.
- Буду, Дэрил! - громким шепотом заявил тот, склоняясь над заготовками и еще сильней понижая голос. - Только пообещай, что сначала все проверишь и ничего не натворишь. А то Рик меня убьет, что я не ему сказал, чтобы он разобрался и потом только тебе сообщил, а сразу тебе. Я серьезно. Я все понимаю, сам бы… если бы кто-то на меня такие глупости писал, не знаю, что сделал бы. Но не становись своим братом, ладно? Подумай о Кэрол!
- Ладно, мамаша, - хмыкнул Дэрил, уже успев успокоиться и начав на всякий случай привыкать к мысли о том, что информация от так ни в чем неуверенного Глена окажется очередной пустышкой – плавали, знаем.