Повернуть время вспять

Пирс обычно отключалась и не воспринимала стоявший в послеоперационной палате шум и активную деятельность вокруг. Поэтому она не заметила, как к ней подошел отец.

– Мне бы хотелось переговорить с вами, доктор, но не здесь, а в коридоре.

Пирс закончила писать предписания и подняла глаза на отца.

– Разумеется, я сейчас закончу.

Эмброуз Рифкин, которому удавалось сохранять начальственный вид даже в помятой медицинской форме, кивнул. Через минуту Пирс вышла к нему. Они оба хранили молчание до тех пор, пока не дошли до конца коридора, где их никто не мог услышать и увидеть. Если их заметит кто-нибудь из родственников больного, лавины вопросов было не избежать. Обычно родные пациента считали, что врачей заботили только их близкие и что к доктору можно было приставать с расспросами в любое время. Это затрудняло дневную работу хирургов, и им приходилось грамотно распределять время.

– Мне бы хотелось поговорить с тобой о докторе Томпсон, – начал Эмброуз Рифкин.

От неожиданности у Пирс напряглись мышцы на животе.

– А что с ней? – Пирс понимала, что по ее голосу слышно, что она ушла в оборону, но ничего не могла с собой поделать. Инстинктивно ей сразу захотелось защитить Уинтер.

– Мне нужно знать твое мнение…

– Послушай, она превосходный ординатор. Она умная, у нее золотые руки, у нее хорошо получается общаться с пациентами…

– Может, я все-таки закончу?

– Прости, – лицо Пирс залилось краской.

– Ты работаешь с ней больше остальных. Что ты о ней думаешь?

На секунду Пирс смутилась. Почему-то она ожидала, что отец будет выражать недовольство, причем по какому-нибудь личному поводу. Но с другой стороны, с чего бы?

– Что я о ней думаю?

Эмброуз Рифкин посмотрел на дочь пристальным, оценивающим взглядом.

– Секунду назад у тебя было, что о ней сказать.

– Так ты имеешь в виду, какой она ординатор? Отличный ординатор, – Пирс повторила свою озвученную ранее оценку, пытаясь придать голосу объективность. – А что?

– Это пока конфиденциально, но я только что узнал, что Комитет по ординатуре одобрил для нас еще одну позицию. Сегодня я собираюсь поговорить с Томпсон, чтобы передвинуть ее на год вперед.

– Это здорово, – тут же отозвалась Пирс.

– Ты же понимаешь, что в этом случае конкуренция за должность главного хирурга-резидента возрастет.

Пирс сухо улыбнулась.

– Меня это не волнует.

Ее отец не улыбнулся в ответ, но в его глазах вспыхнуло что-то похожее на гордость, по крайней мере, Пирс на это надеялась.

– Я вижу, ты уверена в своих силах. Посмотрим, оправдается ли твоя уверенность.

– Да, посмотрим, – прошептала она вслед отцу.

* * *

Уинтер вышла из кабинета Эмброуза Рифкин без пятнадцати семь вечера. Она дежурила, и ей нужно было успеть поужинать до закрытия кафетерия. В противном случае ей придется довольствоваться едой из автоматов.

Уинтер не удалось сходить на ланч, и теперь у нее урчало в животе. Но, несмотря на жуткий голод, больше всего сейчас ей хотелось найти кого-нибудь, с кем она могла разделить переполнявшую ее радость. Теперь до окончания ординатуры ей оставалось не почти три года, а всего восемнадцать месяцев! Уинтер чувствовала себя так, словно ее сначала приговорили к пожизненному заключению без возможности досрочного освобождения, а теперь вдруг отменили приговор. Она поспешила в комнату отдыха, но потом с замиранием сердца поняла, что причин торопиться нет. На самом деле отпраздновать это событие ей хотелось только с Пирс, которая наверняка давно ушла.

Уинтер замедлила шаг и повернула за угол. Рядом с женской раздевалкой виднелась знакомая фигура: прислонившись к стене, там стояла Пирс. Сердце у Уинтер радостно забилось.

– Пирс! – крикнула она.

Губы Пирс растянулись в довольной улыбке. Она специально ждала Уинтер, надеясь перехватить ее после встречи с завотделением.

– Ты выглядишь счаст… – Пирс запнулась, потому что Уинтер налетела на нее.

Словно делала это множество раз прежде, Пирс распахнула руки, приняла Уинтер в свои объятия и приподняла ее в воздух, обхватив Уинтер за талию и немного прокружив. Когда Пирс поставила Уинтер на ноги, они обе задорно смеялись, продолжая прижиматься друг другу и не расплетая рук.

– Кажется, ты виделась с завотделением? Поздравляю!

– Так ты знала? – спросила пораженная Уинтер.

– Мне сообщили совсем недавно. Я не хотела испортить тебе сюрприз.

– Скажи, что это здорово?

– Это просто супер! – сказала Пирс и с чувством сжала руки Уинтер. – Я так за тебя рада.

– Ты не против? – мягко спросила Уинтер. – Мы же теперь ординаторы одного года.