Повернута на тебе

Осознание реальности поражает меня так, будто я получила удар в живот. Несмотря на все усилия, нам не удалось найти ни местонахождения Доминика, ни даже его следов. И мне пора признать, что с течением времени он, возможно, уходит от нас все дальше и дальше. Надежда покидает меня окончательно, и я начинаю рыдать в объятиях Майка. У меня льются слезы из-за мужчины, который так внезапно исчез из моей жизни. Мне так тяжко, будто Доминик умер. Горе поглощает меня.

– А вдруг он просто больше не хочет меня знать? – всхлипываю я. – Вдруг он никогда не захочет вернуться? Вдруг он такой, как о нем говорят все?

– Шшш, шшш, – успокаивает Майк, поглаживая мои волосы. – Ты же знаешь, что это неправда, Дженни.

– Но я не знаю, что еще можно сделать. Мы уже везде искали его, и все оказалось без толку. Видно, поискам и вправду пришел конец.

В глубине души я даже испытываю некоторое облегчение, что Майк взял решение на себя, но все равно мне жаль, что мы собираемся прекратить поиски и оставить Доминика совершенно одного, безо всякой помощи.

В конце концов слезы иссякают, и разум берет верх:

– Ты прав. У меня больше нет сил продолжать.

То, чем мы занимались, похоже на поиски пресловутой иголки в стоге сена, и я чувствую, что исчерпала все свои эмоциональные ресурсы. За последние недели я неимоверно устала. Келли временно отстранила меня от работы в салоне – как ради меня самой, так и ради сохранности волос наших клиенток. Но вот сейчас мой лучший друг, помогавший мне изо всех сил, говорит, что пора остановиться. Возможно, я должна последовать его совету.

– Почему бы нам с тобой сегодня не поработать? – предлагает Майк. – Давненько мы не наводили порядок в наших садах.

Должно быть, у меня на лице написано сомнение, поскольку мой сосед настаивает:

– Это было бы очень полезно. Говорят, смена деятельности так же хороша, как и отдых.

Я неохотно киваю, чувствуя себя слабой, как котенок, вероятно, из-за недостатка еды и сна. Конечно, нельзя заставлять Майка ездить со мной каждый день, а у меня нет сил, чтобы продолжать поиски в одиночку. Майк был таким хорошим и неустанно поддерживал меня, но я вижу, что и он дошел до предела.

Он готовит мне чай, а я сажусь за стол и опять начинаю плакать. Он тихонько садится рядом и ждет, пока я не выпью чай и не перестану реветь.

Его рука накрывает мою.

– Стало лучше?

– Да. – Мне удается изобразить что-то похожее на улыбку, но не знаю, буду ли я когда-нибудь опять чувствовать себя по-настоящему счастливой. Доминик неизвестно где. От этой мысли мне очень больно, и я начинаю понимать, что Майк, вполне возможно, прав. Немного работы на свежем воздухе не причинило бы мне никакого вреда.

– Давай покажем этому саду, где раки зимуют, – решительно говорю я.

Остается только надеть ботинки, и можно выходить.

И вот вместо того, чтобы накручивать бесполезные мили в поисках моей потерянной любви, мы будем работать до обеда в моем саду, а после обеда – в саду Майка, если удержится погода.

Арчи сидит на стене неподвижно, будто статуя, и наблюдает за нами, притворяясь, что ему совсем не интересно. Даже проклятый кот уже не тот с тех пор, как исчез Доминик. Арчи неохотно ест, а ведь раньше ничто не могло оторвать это животное от миски с едой. Он вялый, а не просто ленивый, каким был раньше, и даже угощение из креветок, которое я ему иногда даю, не вызывает у него никакого энтузиазма.

Я сгребаю листья, черные и липкие от дождя и холода, и складываю их в кучи. Потом мы вывезем их на свалку. Майк выполняет мужскую работу, то есть такую, которая связана с подъемом тяжестей. Вообще-то, этим должен был заниматься Доминик. Майк отпиливает ветки, хотя сейчас, вероятно, не самое подходящее для этого время года. Моему саду придется выжить после неквалифицированного ухода и явного пренебрежения.

Пока я работаю, мои мысли возвращаются в прошлое. Что еще могли мы сделать? Снова и снова осматривать одни и те же места в надежде, что это может привести к чему-нибудь? У меня все еще нет ни единой подсказки, где может находиться Доминик, и, кажется, поиски в сельской местности ничего не дадут. У меня ощущение неудачи, даже поражения, однако ради собственного душевного здоровья мне, кажется, придется смириться с тем, что Доминик, вполне возможно, никогда не вернется.

Но смогу ли я когда-нибудь двигаться дальше, если он так и не возвратится ко мне? Его приютила какая-то другая женщина? Что он делает сейчас? Он нашел жилье? Работу? Если да, то, возможно, уже скопил достаточно денег на билет домой. У меня в ящике все еще лежит его паспорт, но Доминик, наверное, мог просто заявить о его утрате и получить другой. Возможно, купил фальшивку. Кто знает, в наше-то время. Если бы мог, уехал бы он домой, в Кению? Забыл бы о нашей любви и женился на женщине масаи? Стала бы от этого легче его жизнь? Может быть, он все время только этого и хотел? Не ошиблась ли я, полагая, что мы всегда будем вместе, что он всегда будет здесь, со мной?