Повернута на тебе

Думаю, мы могли бы послать ему немножко лишнего дождя из Англии. До чего же это несправедливо – мы горько жалуемся, что у нас слишком много дождей, а в это время Масаи-Мара так отчаянно нуждается в них.

– Теперь представьте, что у нас игра. Наша роль – найти животных. Их роль – скрываться от нас.

Доминик смеется от всего сердца.

Через несколько минут мы замечаем на горизонте десятка полтора жирафов, чьи силуэты даже неопытный глаз не может спутать ни с чем. Они разных размеров, от огромных самцов до симпатичных малюсеньких детенышей. Мы направляемся к ним, держась на почтительном расстоянии, и едем следом, пока они не добираются до рощи акаций, в которой останавливаются попастись. Жирафы не обращают никакого внимания на людей, у которых глаза от удивления вытаращены, а рты раскрыты. Примерно полчаса мы сидим и смотрим, как они отщипывают листья, обеспечивая себе существование в здешнем суровом климате. Конечно, мы фотографируем, но в основном просто наблюдаем за ними.

Потом Доминик разворачивает автобус.

– Теперь мы опять поиграем.

Автобус движется дальше, на равнину. Мы проезжаем мимо бородавочника с четырьмя поросятами, которые сломя голову несутся по бугристой земле. Мать останавливается, несколько секунд угрожающе смотрит на нас, а потом бежит за своими малышами. Затем совсем рядом с нами появляется страус, который бежит, хлопая крыльями. Доминик указывает рукой на полдюжину разных газелей – Томсона, Гранта, Импала. У них у всех отчетливо видны пятна. По огромной равнине бегут полосатые мангусты, играя друг с другом, останавливаясь погрызть то вкусненькое, что только что нашли, мудро торопясь домой, прежде чем хищники выйдут на сцену со своей ролью.

Мы въезжаем в тенистую рощу, а там под деревьями мирно и счастливо дремлют три львицы, отдыхая перед вечерней охотой. При приближении автобуса одна из них поднимает голову, внимательно смотрит на нас, с удовольствием потягивается и снова возвращается к своей кошачьей дремоте. Я вспоминаю, как Арчи потягивается перед огнем, но чтобы стать таким огромным, как львица, ему придется долго сидеть на стероидах.

– Они великолепны, – шепчу я Доминику.

– Да, – соглашается он. – Очень скоро они опять захотят есть.

После этих слов я начинаю волноваться, ведь наш автобус без крыши. Может ли львица проникнуть сюда? Думаю, это зависит от того, насколько она голодна.

Но зрелище, конечно, прекрасное. Я не могла даже вообразить, что окажусь так близко к львице, уж не говоря о том, что к трем сразу. И вот мы сидим и смотрим на них через окно, а солнце опускается все ниже и ниже. Наконец, наше терпение вознаграждено – львицы просыпаются, садятся, приводят себя в порядок, зевают, потягиваются, все как одна встают и медленно отправляются на ночную охоту.

Доминик отъезжает задним ходом, и движение автобуса возбуждает их любопытство. Они бредут рядом с нами так же медленно, как движемся мы, и так близко, что мой фотоаппарат бесполезен. Я едва могу поверить своим глазам. Три львицы в метре от нас! Но вот они поворачивают и так же не торопясь уходят в ночь. Не сомневаюсь, эти огромные кошки скоро наполнят страхом сердца всех гну в округе.

– Вы счастливы, миссис Дженни Джонсон? – спрашивает Доминик.

– Я очень-очень счастлива.

– Хорошо. – Он улыбается. – Раз вы счастливы, то и я счастлив.

Глава 25

В начале восьмого мы возвращаемся в лагерь. Последние лучи солнца погасли, и стало намного холоднее.

Моя палатка закрыта, а между простынями лежит грелка. Я наслаждаюсь горячим душем, вода в который поступает из бочки, расположенной над крышей палатки. Я рада возможности смыть с себя всю пыль, которая накопилась за этот трудный, но великолепный день.

Моя одежда грязна и помята после долгого путешествия, и поэтому так приятно переодеться в чистые джинсы и джемпер! Я расчесываю влажные волосы и оставляю их сохнуть естественным образом. Я взяла с собой увлажняющий крем и теперь наношу его, но в течение недели не собираюсь пользоваться декоративной косметикой – разве что буду наносить немного туши. Должно же у девушки быть хоть что-то красивое! Потом встаю у входа в палатку и, немного смущаясь, издаю свой звук из сериала «24 часа». Доминик тут же возникает из темноты. Его красное одеяло на этот раз повязано вокруг плеч, а в руках по-прежнему длинная палка.

– Сегодня вечером холодно, – говорит он. – Вы надели теплые вещи, миссис Дженни Джонсон?

– Да, конечно, – уверяю я его. – И, пожалуйста, зовите меня Дженни. Просто Дженни.

– Тогда, Просто Дженни, вы должны пойти посидеть со мной у костра.

Он предлагает мне руку и провожает к костру, который уже вовсю горит, и искры улетают в окутавшую все темноту. Звездное небо здесь совершенно ошеломляющее. Вокруг костра расставлены кресла для всех нас. Мои спутники уже сидят с напитками в руках и восхищаются цифровыми фотографиями, сделанными за день. На столе стоит бутылка красного вина. Доминик предлагает мне бокал, который я с благодарностью принимаю и, подняв, громко говорю:

– За Кению, за Масаи-Мара и за всех здешних обитателей!

Доминик смеется.

– Очень любезно.