Поверженный ангел<br />(Исторический роман)

— Что с тобой, Мария? — удивленно подняв брови, проговорила мадонна Джертруда. — Признаться, я не понимаю, почему приезд этого отчаянного юноши такой уж добрый знак, но все равно неудобно держать его на улице. Пусть проведут его сюда, — добавила она, обращаясь к слуге.

Поклонившись, слуга удалился. За столом наступило молчание. Все смотрели на дверь, будто за ней и взаправду скрывалось существо, способное разом повернуть все в лучшую сторону.

— Нет, никак не могу вспомнить, что это за Фридольфи, — пробормотал Ринальдо. — Кто он такой, тетя Геда? Почему… — он хотел сказать: «Почему Мария так обрадовалась его приходу?», но вовремя удержался и спросил первое, что пришло в голову: — Почему я его не знаю?

— Потому что ты шесть лет жил в Париже, — с ноткой раздражения в голосе ответила мадонна Джертруда. — А что до Панцано… Он старинного рода, не такого древнего, может быть, как род Альбицци, но все-таки… Богат и, по-моему, достаточно честен. Только уж очень отчаянный. Это у них в роду. И прадед его, и дед, да кого ни возьми по мужской линии, ни один своей смертью не умер. А так жених хоть куда…

— Чей жених? — с живостью спросил Ринальдо.

— Я говорю, вообще жених завидный, — ответила мадонна Джертруда. — Но тише, он идет…

В дверях показался эконом, громко объявивший о приходе рыцаря. Следом за ним в залу быстрым шагом вошел мессер Панцано. Ринальдо, полный нетерпеливого интереса, окинул его быстрым взглядом. Рыцарь был красив той мужественной красотой, которая в сочетании с молодостью делает мужчину особенно привлекательным. К тому же подчеркнутая скромность и достоинство, проступавшие в каждом его движении, сообщали всему его облику какую-то особую приятность и благородство.

Мессер Панцано подошел к возвышению, на котором стоял стол, поклонился дамам и спросил, не может ли он видеть синьора Альбицци.

— Не знаю, когда он вернется и вернется ли, — тихо ответила мадонна Джертруда.

— Помилуйте, мадонна Джертруда, — возразил рыцарь, — почему же ему не вернуться?

Джертруда махнула рукой.

— То же самое твердит мне и сер Ринальдо Арсоли, — сказала она, кивнув в сторону юноши.

Мессер Панцано остановил на юноше пристальный взгляд и слегка поклонился. Ринальдо, после слов мадонны Джертруды смотревшему в оба, показалось, будто в глубине глаз рыцаря блеснули стальные клинки, которые, впрочем, тотчас погасли и сменились непроницаемой чернотой. «Черт возьми, — подумал он, отвечая на поклон, — не хотел бы я быть твоим врагом».

Между тем мадонна Джертруда приказала принести вина и предложила рыцарю присесть.

— Благодарю, мадонна, — с улыбкой ответил мессер Панцано, — кубок вина мне не помешает, особенно после одного маленького приключения, которое случилось со мной почти у самых городских стен.

— Приключение? — воскликнула Мария. — Что-нибудь плохое?

— Нет, нет, монна Мария, — поспешно проговорил рыцарь, — во всяком случае, ничего такого, что стоило бы минуты вашего беспокойства. Клянусь, я даже жалею, что упомянул о нем. Но прежде я хотел бы исполнить обет, который дал, уезжая из Флоренции.

С этими словами он вытащил из-под плаща ковчежец и передал его мадонне Джертруде.

— В этом ларце, — торжественно сказал он, — который я дал обет оставить в дар вашему дому, — кусочек камня от гроба господня, такой же, что хранится в церкви Санти Апостоли. Правда, святыню эту я получил оскверненной прикосновением ростовщика-еврея, но папа, собственноручно освятивший ковчежец, вернул ему прежнюю чудодейственную силу.

Растроганная мадонна Джертруда с благодарностью приняла из рук рыцаря драгоценный дар и сказала, что передаст его мужу, как только он вернется.

— Разве я не говорила, ма, — радостно воскликнула Мария, — разве не говорила я, что мессер Панцано послан самим богом нам в утешение?..

В этот момент от движения рыцаря пола его плаща откинулась назад, и девушка увидела у него на руке кровавую тряпицу.

— Святая мадонна! — воскликнула она, вскакивая из-за стола. — Но ведь вы же ранены!

— В самом деле, мессер Панцано, — подхватила мадонна Джертруда, — что же вы сразу не сказали?

— Не тревожьтесь, бога ради, это просто царапина, — пробормотал рыцарь, стараясь прикрыть руку плащом.

— Нет, нет, не царапина, — возразила Мария. — Платок весь мокрый от крови. — Она уже была возле рыцаря. — Так и есть, смотрите. Надо сменить повязку. Ньола, Ньола… Вечно она где-то пропадает. Ничего, я сама все принесу. — И она выбежала из комнаты.

— Право же, мадонна Джертруда, не стоило так беспокоиться, — говорил между тем рыцарь. — В любом сражении не обращают внимания на десяток таких царапин…

— Вы хотите, мессер Панцано, чтобы мы спокойно смотрели, как у нас за столом гость истекает кровью? — с нежной укоризной заметила Мария, появляясь в дверях в сопровождении служанки, которая несла тазик с водой и куски полотна. — Нет уж, тут извольте слушаться. Дайте руку… Боже мой, сколько крови!