Поверженный

…Он никак не мог себе представить, как такой человек, как Акчурин, не понимал, что ошибается. Как может он поддерживать таких людей, как шейх Рамазан? Жаль! Рвутся к власти — и «левые» и «правые», думают только о себе, никому из них дела нет до народа, до будущего страны. А почувствовав свое бессилие, они, как разбойники, прячутся в темных закоулках, с оружием нападают на своих противников. Убийство Оим Шо не случайно, она — одна из жертв…

Раздался стук в дверь, вошел секретарь Центрального Комитета Турсун Ходжаев. Это был подвижный, приветливый мужчина средних лет. Он был в легком весеннем сером пальто, в красивой фуражке. Несколько месяцев назад по совету Среднеазиатской Комиссии при РКП (б) он был избран первым секретарем ЦК Коммунистической партии Бухары и очень активно боролся со всякими уклонистами, был беспощаден к врагам Советской власти…

— Здравствуйте, товарищ Хайдаркул! — сказал он, входя. — Извините, что зашел без предупреждения. Сейчас мы с вами поедем в Российское представительство к товарищу Юреневу. Хочу вас познакомить с ним.

— Хорошо, — сказал Хайдаркул, — поедемте. Мне надо кое-что вам рассказать. По пути и поговорим.

— Очень хорошо. Фаэтон ждет.

Они вышли к воротам. На улице их ждал парный фаэтон. Турсун Ходжаев и Хайдаркул уселись на заднее сиденье. Ходжаев, обратясь к кучеру, велел ему ехать к Российскому представительству, потом уселся поудобнее и взглянул на Хайдаркула.

— По глазам вижу, что вы хотите сообщить что-то важное и тревожное.

— Вы угадали, товарищ Ходжаев! — сказал Хайдаркул. — Если бы вы ко мне не заглянули, я бы сам к вам пришел. Перед вашим приходом меня посетил некий шейх Рамазан.

— Мне Насим-джан из ЧК говорил об человеке, что он занимается контрреволюционной пропагандой.

— Ко мне он пришел с ультиматумом…

И Хайдаркул коротко рассказал о миссии шейха Рамазана. Рассказывая, Хайдаркул заметил, что кучер прислушивается к их беседе.

Поэтому он сказал в заключение:

— Надо быть бдительным. Хорошо, что ЦК напало на след убийц и ведет расследование.

— «Правые» отрицают, что поддерживали Асада Махсума и осуждали нас за борьбу с ним, — сказал Турсун Ходжаев. — Теперь они против того, чтобы мы для открытой борьбы с басмачами обращались за помощью к Красной Армии, — говорят, что русских и так много в Бухаре.

— Они не хотят также, чтобы мы наши местные отряды передали в подчинение общего командования Красной Армии.

— Эти ваши «левые» помогают «правым». Я убежден, что шейх Рамазан приходил к вам от какого-то единого тайного центра, который руководит и теми и другими.

В это время фаэтон выехал за ворота Кавола, но не поехал прямо по большой дороге, а свернул к вокзалу, на пыльную улицу, по одной стороне которой, под стеной крепости, расположились мастерские по ремонту экипажей, а по другой — какие-то сараи и лавки. На вопрос Турсуна Ходжаева, почему свернули на эту улицу, кучер отвечал невнятно, что большая дорога в этих местах повреждена. Ни Ходжаев, ни Хайдаркул не обратили внимания на его слова. Но почему-то руки кучера тряслись, и он еле удерживал лошадей. С трудом он вывел фаэтон с пыльной улицы и, проехав мимо вокзала, снова, уже с другой стороны выехал на большую дорогу и через несколько минут остановился у ворот представительства. Полномочный представитель РСФСР товарищ Юренев встретил их приветливо, пригласил в гостиную, усадил за стол, уставленный сластями, угостил черным чаем.

— Вчера ко мне приходили представители от «левых», — сказал Юренев. — От имени правительства РСФСР и от имени ЦК РКП (б) я объявил им, что мы считаем избранный ими путь противоречащим линии нашей партии. Они говорили, что мы хотим насильно насаждать здесь коммунизм. Я им объяснил, что насильно, по приказу нельзя установить в стране социализм и коммунизм, что для этого нужны социальные и экономические условия. Долго говорили, потом Акчурин и другие согласились, что они ошибаются, что в Бухаре, экономически отсталой, где только что господствовали феодальные отношения, конечно, нельзя сразу провести социалистическую революцию без соответствующей подготовки.

— Поздравляю вас, — сказал Турсун Ходжаев. — Это очень важно для республики, если «левые» сложат оружие.

— Но можно ли верить их словам? — сказал Хайдаркул. — Сдадутся ли они в самом деле? Я слышал, что у «левых» в Бухаре, в Чарджоу и в Керках созданы подпольные центры.

— Напрасные усилия! — сказал Юренев. — Как бы они ни старались, у них нет опоры в массах, люди не пойдут за ними.

— У таджиков есть поговорка, — сказал Турсун Ходжаев. — «Муха ничто, но от нее тошно на сердце». Вот и эти «левые», если их не уничтожить, будут все время вызывать тошноту.

— Я хочу, — сказал Юренев, вставая, — прочесть вам заявление Валериана Владимировича Куйбышева…

— Пожалуйста! — ответили гости.

Прочтя обстоятельное заявление Куйбышева, где он высказал свое мнение о положении в республике.

Юренев добавил: