Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева

– Я никаки́ интервью не давал здесь в России против государства, и то, что написано в Интернете, – ето всё подлость, я на ето не способен, государьству надо помогать бороться с коррупсыяй, но не унижать его. А что с нами случилось в Белгороде – государьство не виновато, и виноваты чиновники, оне здесь очень голо́дны, и у них СССР-ской дух ишо живой, то поетому с ними трудно бороться.

– Да, Данила Терентьевич, вы правы, но вы бы к нам обратились, один бы звонок – и все бы ети чиновники полетели, кого бы вы ни назвали, и чичас бы жили куда бы лучше, в своих домах, земля и техника. Нет, вы всё бросили и разбежались по тайгам, как робинзоны.

– Виктор Александрович, вы чичас нас не поймёте, но вот когда вы прочтёте мою книгу, тогда чётко поймёте и оцените. Дай Бог, что вы правы. Да, мне обидно, но так надо было поступить, и переселение никакого не будет, а будут – то единицы. Вот в етим, да, я виню государство, потому что ишо не готово принять переселенсов, и думаю, ето скоро не будет, а может быть, и никогда.

– Данила Терентьевич, почему вы так понимаете?

– Очень просто, Виктор Александрович, загляните хороше́нь в глубинку деревнях, и всё поймёте. Ну, благодарю за приём. Ишо раз спаси Христос за помощь, желаю быть хорошим приятелям и на презентацию книги желаю ваше присутствия.

– Спасибо, Данила Терентьевич, мы рады всегда вас встретить.

– Прости за всё, что так получилось, и спасибо вам за всё, и до будущай встречи.

– Доброй пути, Данила Терентьевич.

– Ишо раз спасибо.

Я вышел и отправился к Лидии Ивановне. В 16:00 возле её здания звоню ей, она берёт трубку, я ей говорю:

– Лидия Ивановна, мы у вас.

– Ну, проходи.

Я двери открыл, поднялся на девятый етаж, она мне открыла и завела к себе. Но как странно: ето совсем другой человек, чужой, холодный и колючий. Она не может на меня смотреть, все вопросы странны и чужие, и мы её не интересуем. Я вспомнил Васины слова, она ему по телефону сказала: «А что я от них поимела? Пускай оне больше ко мне не мешают». Думаю, ты, тётенькя, ни в чём не разобралась и правду не знаешь, а так поступаешь. Да, ты мне показывала ваше «золотоя перо», ты начальник и защитник переселение, форум исполкома – и так поступаешь. Значит, через тебя переселение не получилось, и ты даже не разобралась и так поступаешь. Тут, как назло, ей звонок: какую-то женчину депортируют, она тут же изменилась и так ласково стала убеждать:

– Да ты, милая, не беспокойся, нихто ето не смеет сделать, я чичас всё решу, дай все данны вашей дочери. Хорошо, ваш телефон. Да не беспокойся, миленькя, всё будет хорошо. Да-да, пока. – Закрыла трубку, снова набирает номер: – Алё, с вами говорит Графова Лидия Ивановна, передайте трубку полковнику – назвала имя – хорошо, как появится, пускай позвонит. – Закрыла трубку и спрашивает меня:

– Данила, а всё-таки ты не прав, что заташшил свою семью в тайгу.

Я пожал плечами, но насмелился, спросил:

– Лидия Ивановна, мне дали визу всего на шестьдесят дней. Как можно продлить?

– Для етого надо ходатайство.

– А куда можно обратиться?

– Уж сам позаботься поищи.

– А в како́ УФМС надо обращаться?

– Позвони мне в понедельник в 18:00, и я тебе укажу.

– Ну хорошо, большоя спасибо.

И я пошёл. Она меня проводила до дверей и на прощанья дала такой вид, что «больше не приходи». Я вышел, у меня камень на сердце. Значит, она вместе с чиновниками работает, а я её считал за героиню.

Прихожу к Ане. Она, бедняжка, вся измучилась, но цветы так и не продала, осталась третья часть. Время вышло, надо на електричкю, мы сяли и отправились в Калугу. Народу было по́лно, на следующих остановок всё переполнилось, многие едут сто́ям. Впереди ехали три девушки-красотки, оне часто соскакивали и шли перекурить, возле меня стоял мужчина лет шестьдесят, он возмущался и ругался, что женчины курят. Ето всё надоело, я не вытерпел и задал ему вопрос:

– Мужчина, а кака́ разница, что курит женчина или мужчина?

– Но а как, женчина детей рождает, дети получаются больными.

– Да, вы правы, но мужчина-табакур – семя у него гнило́, и ето семя входит в женчину, ети дети – что, не больны ли?

– Но всё равно женчинам нехорошо курить.

– Но вы докажите мне, как умирают курящия, и кака́ у них смерть, и чем лучше – мужчина или женчина.

Он замолчал, но отошёл подальше от меня, и всё затихло.

В понедельник в 18:00 звоню Лидии Ивановне, она подняла трубку и ответила:

– Позвони попозже.

Я четыре раза набирал, и всё ответ тот же, наконес выключила телефон. Что делать? Куда обращаться? На другой день в 11:00 звоню, подымает трубку, я говорю:

– Лидия Ивановна, прости, что надоедаю, но куда мне обратиться за продлением визы?

Она ответила:

– Покровка 42, метро «Китай-город». Всё, больше мне не звони.

– Извини, Лидия Ивановна.