Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева

Приезжает Герман Овчинников и убеждает нас поехать в Китай. В Китае свобода, у его в банке там деньги были, и он часто туда ездил. Рассказыват, что одна семья уже там, ето Степан Барсуков, и он хвалится. Герману китайски власти навеливали земли там, где я родился, заниматься пантокрином, фруктой, молочным промыслом, форестом, посевами, давали всю технику. И он решил пригласить нас. Пошёл разговор: «Да, китайско государство надёжно». Мы собрались съездить в китайско посёльство узнать, как можно получить китайско гражданство. Поехали Герман, Лука Бодунов и я. Приезжаем в Буенос-Айрес, приходим в посёльство, нас принимают очень по-холодному. Герман показывает банковски реквизиты, мы говорим:

– Хочем вернуться домой.

Герман говорит:

– Нам хороший предлог[109] сделали там в Китае местные власти.

Нам отвечают:

– Мы вас не знам, гражданства не выдаём, а хотите – поезжайте, там на месте, ежлив вас там признают и за вас подпишут, там получите гражданство.

Посудили, как быть, ничего конкретного не присудили, и всё осталось так.

Приходим к Беликовым, там находились Леонтий с Фектистой, оне купили билеты в США. У них малый сын документы имел американски. Когда пришли на самолёт, их аргентински власти не выпускают, говорят:

– Как так, ребёнок родился в Аргентине, а выезжает на американским паспорте? Нет, не может, он толькя может выехать с аргентинским паспортом.

Оне в панике, билеты теряют, Беликов Владимир говорит:

– Данила, помоги им, мне нековды. Толькя слушай, приходите в федеральную паспортную, не жди очереди, пробирайся внутро и спрашивай начальника. Когда подойдёшь к начальнику, проси со усердием и объясни ихну ситуацию. Он будет отказывать, но меняй запрос, на третяй раз он не откажет, ето закон. Понял?

– Да.

Приходим в паспортную. Матушки, три квартала очереди! Пробиваемся внутро, полно народу, коя-как добивамся начальника, показываю ихны паспорта и прошу:

– Пожалуйста, сеньор, вот у паре проблема. Он американес, она бразильянка, сын родился в Арьгентине, но паспорт американской. Дитя не пускают на самолёт, надо ему аргентинской паспорт, пожалуйста, помоги.

Он:

– Я ничего не могу сделать, идите вон на очередь, и вас вызовут.

– Синёр, пожалуйста, вот ихни билеты, оне прострачиваются, а оне бедны, им даже негде ночевать, и деняг нету.

– Но я ничего не могу сделать, извините.

– Синёр, пожалуйста, я нездешной, живу за тысяча километров отсуда в Рио-Негро, и, ежлив я их оставлю, что оне тогда будут делать? У меня сегодня путь, вот билет, мы с ними стретились случайно, и оне были в слезах. Пожалуйста, будь добрый, помоги, пожалуйста.

Тогда он говорит:

– Идите за мной.

Приходим, где пальцы липют и фотографии заснимывают, и приказал:

– Срочно сделайте паспорт ребёнку.

Всё оформили и сказали:

– Через двадцать четыре часа приходите за паспортом.

Я сходил купил дорогих конфет сэлу коробку и хотел подарить начальнику за таку добрую услугу, но он не взял, а толькя сказал: «Счастливого пути!» Я ету коробку подарил, где паспорт делали.

8

Ревтов Степан Карпович, наш помощник наставника, племянник дядя Федоса, – человек низенькяй, метр шестьдесят, сухонькяй, но красивой, набожный, скромный, добрый – чё-то дядя Федосово в нём есть. Жена у его Таисья Гуськёва, женчина высока, стройна и красива, но характер очень чижёлый: вредна, завидлива, ленива. Бедной Степан Карпович был у ней как раб, на пашне и в дому вся его была работа, и никогда не мог ей угодить, всё он худой, и всегда такой-сякой. Хто Степана Карповича знал и видел его жизнь, все ему сочувствовали.

Таисьина мать Зина и тётка Лиза – ето по всем свидетельствам две чародейки, и немало оне принесли горя людям. Слухи идут, что Таисья тоже знат, но мы нихто не верили. Люди рассказывают, что в Масапе она много вреда принесла и ко многим в жизнь залезла. У них один сын Лазарь, характер точно мама, но рабочай в отца, три дочери. Старша дочь, Евфросинья, ленива и вся в маму, вторая, Антонина, средняго характера, вышла за Макарова Иллариона Тимофеевича. Третья, Кира, ета боле в отца, ростом высока, стройна. Мать своим дочерям искала мужиков стройных, двум нашла. Вторую отдала за моего крестника Бориса Евгеновича Анфилофьева, но старшу нихто не брал, все обегали, не связывались: неженка, характерна, любила – полюбит, полюбоваться и дальше, меняла ребят, лезла к мужикам. А мать везде была ей покровительница. Многи перехворали неизвестной болезняй, ето случалось не толькя с ребятами, но и с девчонками. Как котору не возлюбит – так на тебе, страдай. Бодунова Ольгя перенесла много лет неизвестною болезнь, вся высохла, ходила по врачам, врачи ничего не признавали, но слухи шли, что ето не простая.

Когда Таисья приехала с Бразилии, старалась поиметь со всеми дружбу. Как-то раз приезжает к тяте в гости. У Евдокеи очень много было цветков, в самых воротчиков по обы стороны были больши кусты руды[110], очень красивы. Таисья подходит к воротчикам, отворяет воротчики, и что она видит: руда! Она как ахнет и чуть не упала.

– Степан, скоре поехали домой!

Степан:

– Что с тобой?

– Поехали домой!

И Евдокея сразу сказала: