Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева

– Ето чародейкя.

А мы ей отвечаем:

– Да пошла ты со своими сказками!

Как-то раз выходим из моленны, подходит Таисья и так ласково спрашивает:

– Данила, довези нас до дому.

Я завсяко-просто говорю:

– Да садитесь, пожалуйста, довезу.

Смотрю, Фроськя заскакивает в кабину, Таисья за ней. Мне стало чудно: в кабине должен сясти Степан Карпович и Таисья, а тут Степана послали наверх, мои дети тоже наверх. Везу их домой, и что же я вижу? Фроськя льнёт ко мне, а Таисья но така ласкова и таки словечки говорит!

– Фросе так трудно, нет путних ребят, а ты такой стройный, ласковый, весёлый, и в моленне как станешь читать, я бы слушала и слушала.

Я весь в шоке: жена помощника наставника, любимый для меня Степан Карпович, и хорошая память от дядя Федоса! Думаю: ах ты проклятая паскуда, что ты делаешь, Бога не боишься, мужа не почитаешь и детям желаешь разврату! Я незаметно дал им понять, что такими делами не занимаюсь, и вежливо их оставил. Оне приглашали остаться обедать, но я отговорил, что Марфа ждёт, и уехал. Таки дела – мы с Марфой разбирались сразу. Бывало, к ней липли мужики: хто скажет, хто заденет, где не подобно, она приходит и сразу мне говорит: такой-то мужик лезет ко мне. Я не налетал никогда ни на кого, и доверия к Марфе росло всегда боле и боле. Но тот мужик, что занимается такими делами, он для меня становился навсегда противный.

Кум Евген Титович, когда женил Бориса на Кире Степановне, поперво всё было хорошо, но потом получилась между ними вражда, и дошло до того, что кума Евгена стало всяко-разно тянуть[111]. Врачи ничего не признают, пошли к екстрасенсам, оне им сказали: у вас в таким-то месте закопано, раскопайте и сожгите. Нашли место, раскопали и нашли гнездо непонятно и так закутано, ничего не разберёшь. У их вражда ухудшилась.

В 1987 году рождается у нас дочь, назвали Еленой. У нас всё шло благополучно, часто гости, то к нам, то к друзьям. Елене было три месяца. Как-то раз отмолились, Таисья просится в гости. Мы с Марфой: «Ну что, милости просим». Но странно, она поехала одна, без мужа. Едем домой, она Марфе задаёт каки-то вопросы непонятны:

– Вот у тебя муж большой, ты маленькя. Такой ручишай тебя ударит, что с тебя станется?

Марфа:

– За чё бы стал он бить меня?

– Да я просто.

Приезжаем домой, я бегу к маме в ледник за мясом, Марфа ушла доить коров, Лена спит, ребятёшки играют. Марфа подоила, пришла: девчонка в зыбке[112] как из-под ножа ревёт, Таисья даже не подошла. Марфа удивилась. Пообедали, Таисья торопит, приглашает в гости: «Ну, поехали». Марфа не захотела – ну, оставайся. Приезжаем до них, маленькя посидели, поехали дальше. Целый день возил по гостям, и так натренькялся, но до дому доехал. Приезжаю домой, Марфа встречает злая. У нас с ней получился спор, и так она огрызалась, ето было невыносимо.

– Замолчи!

– Нет.

– Замолчи!

– Нет.

Я обозлился да как двинул, что сам напугался. Она лежала без памяти, но, когда очухалась, убежала к маме. Пришла с мамой, мама меня долго пробирала, но я одно твердил:

– Не лезьте ко мне к пьяному, хочете разбираться – разбирайтесь, когда трезвый.

А у Евдокеи те кусты руды высохли, и больше никогда она не сумела вырастить руду.

9

Приходит с Боливии писмо от дядя Марки, пишет, что «в Майами нуждаются рабочими на ситрусе, приезжай, поедем вместе, заработки очень хороши». Думаю, вот шанс, заработаю и абилитирую[113] свою лодку и тогда буду рыбачить. Марфа не против. Собрался, поехал.

Приезжаю к дядя Марке, у них несчастье: сын Карпей попал в аварию и повредил в голове каки-то артерии, лежит в Боливии в больнице у японсов, но операция за операцияй. У дядя Марки тако горе, такой расход. Надо было досеять сто гектар бобов, и некому. Попросил меня, я посеял. Дядя Марка отказался ехать в Майами, что не может бросить сына, а я один не насмелился.

Узнал, что Ксения, та девушка, котору брату Григорию Евдокея советовала брать, – она в Боливии, в городе, занимается вышивками. Рассказал всю историю о брате, дядя Марка выслушал и говорит:

– Слушай, и она не лучше, давай им поможем. А может, будут жить? Но знай, что она многих ребят перебрала.

– Ну что, посмотрим, сойдётся у них или нет.

Поехали в город, дядя Марка с ней стретился, переговорил, приезжают вместе. Да, женчина высокая, стройная, чем-то напоминает мужчин, некрасивая, но смелая. Познакомились. Стал рассказывать о Григории, она выслушала и весело отвечает:

– Да я хоть с бесом уживусь!

Смотрю, ну ты бойкая, посмотрим, как уживёшься с Гришей. Говорю:

– Мне надо выезжать домой.

Она говорит:

– Можешь заехать к моим родителям? Ето надо ехать в Бразилию, в Парану, в деревню Санта-Крус.

– Ну что, поехали.

Вечером берём билеты на поезд и утром выезжаем.

Приезжаем к родителям, всё объясняю подробно, за кого отдаёте. Оне ответили:

– Хорошо, мы обсудим и тогда ответим.

Дал им наш телефон, распростился и уехал.