Повесть о Бальжин-хатан

— Когда высокочтимый хан-батор Бубэй-Бэйлэ брал под своё начало хори-бурятский народ, он не почёл женщин за своих подданных. Женщин назвали всего лишь спутницами мужчин. Так что хан Бубэй-Бэйлэ в твоих женских речах не нуждается, — и он посмотрел на неё сердито.

Слушавшая спор матери с отцом Бальжин-хатан высказала отцу такое поучение:

— Не будь в небесах солнца — на земли не росли бы цветы и травы, не будь в доме женщины — в семье не рождались бы дети. Тогда бы украшение мира — человеческий род пресёкся. Так пусть же в мире расцветают все растения, а каждый человек будет сам над собой хозяином — тогда распространится повсюду счастье! — решительно ответила отцу Бальжин.

2

Хан Бубэй-Бэйлэ издалека приехал со своими нукерами и вошёл в юрту Саган-Лубсана, чтобы договариваться о сватовстве. Саган-Лубсан и его жена встретили сватов с почётом и уважением, они по обычаю приготовили обильное угощение, баранью голову и архи. Однако высокочтимый сват Бубэй-Бэйлэ выказал свою алчную душу и жадные помыслы — он не удовлетворился оказанным ему почётом и приготовленным угощением и потребовал поднести ему ещё и конскую голову.

Когда их высокородный сват высказал такое требование, Саган-Лубсан и Сорол встревоженно побежали в юрту, где готовили еду, и Лубсан повелел двум находившимся там юношам:

— Высокородный сват Бубэй-Бэйлэ требует конскую голову. Вы, ребята-помощники, сейчас же, без промедления, поймайте в ближайшем табуне любого откормленного коня и, забив его, поднесите голову нашему свату по свадебному обычаю!

Получив такой приказ, те двое юношей подумали: «Для ханской свадьбы нужен самый откормленный конь, не иначе. Скорее, пора спешить!» Они быстро выбежали из юрты, в ночной темноте поймали одного коня, приготовили его голову и поднесли почётное угощение хану Бубэй-Бэйлэ.

Ханские сваты были довольны угощением из конской головы, и свадебный пир ещё долго не прекращался. Тут уж подошёл срок возвращаться хану Бубэй-Бэйлэ в свои земли, но никто не мог найти ханского белогривого жеребца… Выяснилось, что это его голова стала почётным угощением. Только лишь узнав об этом, хан Бубэй-Бэйлэ сильно разозлился и сказал:

— Приведите сюда и покажите мне мою невестку Бальжин! — Тогда пришла Бальжин и поприветствовала хана Бубэй-Бэйлэ. Хан Бубэй говорит: — Милая девушка Бальжин, станешь ли ты моей невесткой? Я прибыл, чтобы сватать тебя за моего единственного сына. Но в этом далёком краю сваты убили моего белогривого коня и приготовили из него угощение для пира по случаю твоей свадьбы. Это беззаконное воровство! — Хан Бубэй-Бэйлэ сильно злился и рычал, подобно разъярённому льву, но Бальжин-хатан ответила ему твёрдо:

— Разве не противно вашим ханским законам то, что вы, хан Бубэй-Бэйлэ, будучи обладателем почётного чина хана, задумали связать себя узами сватовства с моим небогатым отцом? Не есть ли это настоящее беззаконие? Правда ли, что вы отобрали у своего сына Дай-Хун-тайджи его невесту, восемнадцатилетнюю прекрасноликую дочь Хулэр-нойона, и сделали её своей женой? Вы повели себя бессовестно, подобно неразумной твари. Коль уж вы и правда решили взять меня в невестки, коль и в самом деле хотите женить своего сына, не пристало вам говорить о конях из вашего табуна «твой» или «мой». Для сватов здесь нет никакой разницы и совершенно нет повода для ссоры. Вы, хан-батор Бубэй! Если вы не удовлетворены моим ответом, у меня есть ещё семьдесят два непревзойдённых волшебства, чтобы ответить вам!

Хана Бубэй-Бэйлэ задели слова его невестки Бальжин, и он сказал:

— «Милую девушку парень найдёт, горную травку изюбрь чёрный найдёт», — так говорили издавна старики. На том я закончу, — и он остался сидеть со степенным видом.

Бальжин-хатан же ответила:

— «Жадному человеку никогда не достанет ума и счастья», — есть такая пословица у нашего монгольского народа. Хоть вы и прославленный хан-батор, а цените себя не выше чёрного изюбря. Стало быть, вы очень глупы! — на том Бальжин окончила свою речь. Хан Бубэй-Бэйлэ ничего на это не ответил — ведь он помнил, что за ним было много неправых и стыдных дел.

Связав себя узами сватовства с отцом Бальжин-хатан Саган-Лубсаном, Бубэй-Бэйлэ договорился в скором времени сыграть свадьбу для молодых и отправился назад.

После этого Бальжин так наказала отцу и матери:

— По обычаю, когда девушка выходит замуж, принято лишать жизни скот. Вы же, милые мои батюшка и матушка, когда придёт мне пора выходить замуж, не проливайте кровь скота ради свадебного угощения — пусть лучше свадебным угощением послужит белая пища, ягоды и плоды! — такое наставление произнесла Бальжин-хатан, и тотчас её прекрасное лицо помрачнело, а её чистая душа погрузилась в горькую печаль. Отныне скрылась она от всех людей в своей юрте, куда не проникал ни один луч небесного солнца, ни с кем не виделась и не общалась, будто дала такой обет или пребывала в созерцании.