Повесть о браслете

— Молоко в моих крынках не густеет. Из красивых глаз буйвола с большим горбом потоком льются слезы. Что-то надвигается! Ароматное белое масло в горшке застыло. Притаились ягнята, присмирели. Что-то надвигается! Дрожат и жалобно мычат коровы с четырьмя сосками, попадали на землю колокольчики с их шеи. Что-то надвигается! Все эти приметы предвещают жуткое несчастье: и не густеющее в крынках молоко, и потоки слез из красивых глаз горбатого буйвола, и загустевшее, нетающее белое масло в горшках, и то, что присмирели ягнята, и падение на землю тяжелых колокольчиков.

Мадари сказала своей встревоженной дочери:

— Не тревожься! Нужно, чтобы Каннахи, украшение всех женщин, посмотрела танцы пастухов: пусть на пастушеской лужайке наши девушки станцуют танец любви, который некогда исполнил сам Майяван вместе с Баларамой и его младшей сестрой Пиньяй[107], глаза которой подобны двум длинным копьям. Мы спляшем танец куравей, тогда у коров и телят исчезнет дрожь.

Когда все собрались на площадке, Мадари, указывая попеременноно каждую из девушек, запела:

— Эта красивая пастушка с гирляндой медоточивых цветов страстно полюбит того смельчака, который без боязни оседлает разъяренного черного быка! Удалец, что обуздает быка с красными пятнами на лбу, приведет в любовный восторг эту красавицу, украшенную золотыми браслетами. Герою, оседлавшему молодого и неукротимого быка, подарит свою любовь эта красавица, чьи пышные волосы украшает цветок жасмина! Того отважного, кто обуздает белого быка с едва заметным пятнышком, заключит в свои объятия эта редкая красавица, что подобна тонкой лиане! Нежные груди этой красавицы с гибким, как лианы, станом вознаградят того, кто укротит белого быка с золотыми пятнами! Эта красавица с дивными локонами, украшенными цветком кондрея, будет принадлежать юноше, усмирившему молодого необузданного быка. Кто обуздает этого белого-пребелого быка, тот познает ласки этой нежной красавицы, подобной только что раскрывшемуся бутону.

Когда же были избраны семь юных и стройных красавиц, вырастивших семь могучих быков, среди которых была и ее дочь Айяй, Мадари поставила их всех в ряд и каждой дала имя одной из нот ви́ны: До, Ре, Ми, Фа, Соль, Ля, Си. Девушка До должна была играть Майявана; Соль — Айявана. Си, ее дочь Айяй, стала пастушкой Пиньяй. Си Пиньяй она поставила рядом с До — Майяваном, Фа и Ля рядом с Белоглавым. Ми встала слева от Пиньяй, а справа от нее стояла Ля.

Пиньяй подбежала к Майявану, украсила его гирляндой цветов тулси, в которой жужжали пчелы, и начала свой безупречно красивый танец куравей. Тот же, кто некогда в три шага измерил вселенную, забыл о Шри, уснувшей на его груди, и впился глазами в Пиньяй. Мадари громко смеялась, говоря:

— Ах, как хороша наша пастушка Пиньяй, дивные руки которой украшены тонкими браслетами.

Затем они встали в круг, сложив свои пальцы жестом краба. Затем девушка До, взглянув на Ми, сказала: «Давайте споем в честь Сломавшего лимонное дерево[108] посреди огромного пастбища».

До начала с низкой ноты, Соль — со средней, а Ре — с более высокой. Затем Ля взяла свою ноту и присоединилась к стоявшей рядом Си:

— О подруга, если Майяван, что размахивал телеком, словно пращой, и срывал плоды в саду, явится сюда, мы услышим его дивную флейту из кондрея.

— О подруга, пусть придет к нашему стаду Майяван, который змеей, словно веревкой, пахтал океан[109], и мы услышим его волшебную флейту из водяной кувшинки.

— О подруга, если среди бела дня к нашему стаду подойдет Майяван, который сломал лимонное дерево посреди бескрайнего пастбища, мы услышим его волшебную флейту из жасмина.

— А теперь воспоем нежную прелесть Пиньяй, которая танцевала на берегу реки со своим властелином!

— Воспоем ли мы чудный облик Спрятавшего одежду пастушек[110], чьи талии столь тонки и хрупки, что вот-вот переломятся? Воспоем ли прелестное лицо юной пастушки, трепещущей от стыда перед Спрятавшим ее одежду?

— Воспоем ли мы прелести юной пастушки, резвящейся в водах Ямуны и очаровавшей сердце Обольстителя, спрятавшего ее одежду? Воспоем ли красоту Обольстителя, прельстившегося красотой очаровавшей его сердце юной пастушки?

— Как нам воспеть прелесть юной пастушки, потерявшей свою одежду с браслетами и от стыда закрывшей свое лицо руками? О, как нам воспеть красоту и стройность Трепещущего от страсти при виде пастушки, от стыда закрывшей лицо руками?

Справа от прелестной пастушки Пиньяй, чьи локоны украшены цветком, стоит Бог цвета моря[111], прячущий в руках солнечный диск. Слева от нее — его старший брат с белым, как луна, телом. Пение пастушки сопровождают своей игрой музыканты; среди них и постигший древние веды Нарада, указывающий ритм первой струной своей лютни.

Опустив вниз свою прелестную головку, Пиньяй стоит рядом с Майяваном, чье тело сверкает, как шея павлина. А слева от нее стоит его старший брат, с телом белым, как лепестки только что распустившейся лилии. Пение Пиньяй сопровождают музыканты, среди которых прославленный Нарада отбивает ритм па первой струне своей лютни.