Повесть о браслете

С наступлением ночи женщины, глаза которых были подведены сурьмой и похожи на большие чернью лотосы, страстно сжимали в объятиях своих возлюбленных — воинов, возвратившихся с победой с битвы и украсивших свой шлем золотой гирляндой левкады. На груди этих воинов, одолевших врагов мечом, еще не зажили раны; у одних могучая грудь была рассечена белым бивнем боевого слона; у других широкую грудь пронзило длинное копье; иным в грудь вонзилась острая стрела; были и такие воины, грудь которых была рассечена в битве мечом, а теперь, заживленная, украшена редкими рубинами. Женщины бросали взгляды, подобные цветам, которыми стреляет Тот, на чьем знамени изображен дельфин[161]; волосы женщин, умащенные пастой орлиного дерева, подобны облакам; брови их подобны натянутому луку. Взгляды этих красавиц были для храбрых воинов тем лекарством, которое заставляло забыть прежние тяготы. Их губы были пунцово-красными, словно большие кораллы; красивые глаза подвижны, словно черные карпы; легкая улыбка обнажала их ровные зубы. Эти красавицы, чье тело подобно свежему манговому ростку, умели дарить наслаждения уставшим в походе воинам, грудь которых носила следы свежих ран. Во время страстных объятий красота их блекнет и волосы распускаются. Они ставят перед собою зеркало, чтобы нарисовать на лбу тилак, благоухающий мускусом, умастить лицо, причесать локоны, аромат которых привлекает пчел, украситься гирляндами и полюбоваться своей красотой. Затем они берут в руки небольшую ви́ну с изогнутым грифом и пробуют гамму, начиная с до. Затем они наигрывают мелодию, что начинается с ноты ре. И затем красавицы устраивают для отважных воинов пышное угощение.

Появилась над достойным славы городом луна, озарившая своими лучами землю, которая отвечала ей благоговейным поклоном. Но скоро она скрылась, эта оберегающая мир луна, чей благой лик столь напоминает лик Сснгуттувана, наступившего на короны поверженных царей ногой со звенящим кольцом.

Нежно воркуя, красавицы и их возлюбленные вошли в покрытую цветами спальню, залитую серебристым лунным светом, где восседал сам Обладатель длинного копья, держащий наготове пять стрел[162]. Возлюбленные возлегли на ложе с серебряными ножками и остались одни, охраняемые прохладными лунными лучами.

В центре древнего города, обнесенного стенами, по которым ползут вверх лианы, сверкает золотом дворец, словно гора Меру, возвышающаяся посреди необозримой земли, что окружена грозными волнами. Великая царица Венмал вышла на террасу, сверкающую драгоценными камнями, чтобы полюбоваться луной. По одну руку служанки, украшенные браслетами, несли светильники и желали царице благоденствия; по другую руку служанки били в звучные барабаны и играли на лютне, напевая сладостные песни. По одну сторону шли горбуньи и карлицы, неся мускус и сандаловую пасту для умащения тела; по другую сторону гермафродиты в женском одеянии несли краски, благовония и гирлянды. Они украсили спальню красивыми цветами, наполнили ее ароматом курений и благовоний. Чинно несли украшения из драгоценных камней.

Скоро на террасу, усыпанную бриллиантами, поднялся и сам царь, повелевающий землею, окруженной полноводным океаном. И вот позабавить царя своим искусством вышел саккеян из Парайура, славного своими постигшими четыре веды брахманами. С великим возбуждением он исполнял бурный танец Того обладателя чудесного века[163], частью которого является Ума. Звенело кольцо на ноге саккеяна, громко звучал барабан в его красивых руках, его глаза с покрасневшими белками метали тысячу выразительных взглядов, разлетались рыжие волосы. Но у танцующей Умы не звенели ее ножные кольца, ни единого звука не издавали браслеты на руках и драгоценности на поясе, неподвижны были нежные груди, безмолвны были длинные серьги и ни разу не пошевельнулись усыпанные рубинами локоны. Когда саккеян вознес похвалы царю обширной земли, тот вошел в тронный зал. Стражники возвестили о приходе брахмана Мадалана, советника Нилана и посланников. Нилан, войдя в зал вместе с некоторыми священнослужителями, сказал:

— О властелин, на ноге которого бряцает кольцо героя! О царь, украшенный гирляндой левкад! Мы отправились в древний город Чолы, которым правит Сембиян. Мы предстали перед царем в дворцовой зале, выстроенной царями Ваджры, Аванти и Магадхи. Вместе с нами перед царем Чолы предстали арийские цари, поверженные тобою. После того как мы склонились к ногам властелина Чолы, тот обратился к предводителю колесниц царского войска:

— Для тех, кто с великом мужеством сражался в бою, нет отваги в том, чтобы пленить врагов, невредимыми бежавших с поля битвы в обличии отшельников, бросив мечи и оставив свои царские зонты.

После этого, о царь с непогрешимым скипетром, мы простились с властелином Сембияном, грудь которого, украшает гирлянда, подобная луку Индры, и отправились к пандийскому царю, правящему в величественной Мадуре. И властелин Пандьи, держащий в руках победный меч, сказал: